Ричард Длинные Руки – конунг
Шрифт:
Лицо его становилось все задумчивее.
– Вас что-то тревожит? – спросил я любезно.
Он мотнул головой.
– Нет-нет… Просто подумал…
– Что?
– Если расстояние между рельсами сделать шире, – проговорил он с неуверенностью, – тележки можно будет делать просторнее… А это значит, груза повезут вчетверо больше.
– Думаете верно, – ответил я.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– Вы взяли это расстояние наугад? Или были какие-то основания?
Я вздохнул, не зная, как объяснить, что вообще-то нет единого стандарта для ширины железнодорожной колеи.
– Основания веского не было, – ответил я, – но у нас редко когда что-то создается… заново, что ли. Расстояние между рельсами – это расстояние между колесами, что пойдут по ним. А между этими колесами абсолютно то же самое, что у привычных нам телег. Так что особенно не придется перестраивать промышленность. На рельсы поставим те же телеги с той же привычной тележной осью. У колес только чуть-чуть изменим краешек.
Он посмотрел на меня несколько странно, где восторг и сомнение перемешались, покачал головой.
– Ох, ваша светлость, – произнес он с тяжким вздохом, – вам бы к нам в монастырь… Такая светлая голова, а пропадает всего лишь на королевском троне!
– Не пропаду, – пообещал я. – Я почти монах, даже обет безбрачия блюду. Ну, служанки и прачки не в счет, как вы понимаете.
Он отмахнулся.
– Да кто обращает внимания на такие пустяки? О них даже в исповеди не упоминают. Ладно, будем придерживаться строго этого стандарта. Я о рельсах, как вы понимаете.
– Да-да, – согласился я. – Я тоже подумал именно о рельсах. Духовные люди, не какие-нибудь все прочие!
Глава 6
К нам подбежал суетливо невысокий, но крепкий монашек, поклонился, но без всякого смирения, глаза блестят от любопытства, весь дергается от жажды одновременно быть там, здесь и еще где-нибудь.
– Ваша светлость, заканчивается смесь из ракушек!
– Забивайте под шпалы гальку, – распорядился я. – Мелкие камешки и вообще все, что не гниет и не размывается дождями.
Он поклонился.
– Все понял. Будет сделано!
Отец Удодерий посмотрел ему вслед.
– Горят рвением… Но дело больно новое, будут ошибки.
– Будут, – согласился я. – Но все-таки старайтесь, чтобы тележка не соскакивала с рельсов. Поднимать непросто, особенно груженую. И следите особо, чтобы не размыло дорогу.
– Да, ваша светлость…
Вторую партию рельсов сгружали уже не монахи, а рабочие, а я вернулся в хитро скрытый склад, пересчитал рельсы. Увы, до Геннегау не хватит. В этом отсеке запас только для ремонта. Кроме рельс, два ящика с костылями, накладками для соединения рельс, прочей необходимой мелочью, но все именно ремонтное, для экстренной помощи, а выплавляют металл и делают рельсы в другом месте… которого теперь нет. Как и того места, где изготавливали паровозы, как их ни назови.
За два захода вывезли оставшиеся рельсы,
Однако отец Удодерий и отец Силеверстиус рассматривали рельсы с самым озабоченным выражением.
– Ваша светлость, – сказал осторожно отец Удодерий, – вы думаете то же самое?
– Вы о том, что мало? – спросил я.
Он кивнул.
– Хватит на довольно большой участок, но насчет Геннегау нечего и думать. Однако меня тревожит другое…
– Как сделать еще?
– Да, – ответил он со вздохом. – Если собрать всех кузнецов города, откуют одну за неделю-другую. Но, боюсь, качество будет намного ниже.
Отец Силеверстиус проговорил глухо:
– И не в жисть не выдержать такие формы…
Я помолчал, оба выглядят подавленными техническим совершенством вообще-то обыкновенных рельс. Те в самом деле такие, не отличить одну от другой, товар совсем не штучный, а как их делать – непонятно.
– Вы недооцениваете своих собратьев, – сказал я. – И себя. Цистерианцы всегда были лучшими в мире технарями. А сейчас у вас есть зримая задача и образец, который можно пощупать. Оставляю вас, отцы, на неопределенное время. Как вы знаете, хотя у человека нет ничего, кроме души, но почему-то приходится заниматься и такой хренью, как завоевание территорий или общение со знатными дураками!..
Они перекрестили меня вдогонку, божья собачка помахала им хвостом, и мы втроем понеслись в сторону Геннегау.
Я зарылся мордой в гриву и терпеливо пережидал бешеную скачку, как называю из-за неимения других терминов, но это не скачка в привычном смысле, когда при каждом прыжке подбрасывает, потряхивает, бьет снизу в задницу…
Ветер дует со стороны города, Зайчик сбросил скорость, как только я увидел высокие белые стены и ощутил смердящий запах жареной рыбы на оливковом масле, ее готовят на больших сковородах чуть ли не на каждом углу. В воротах толчея груженых повозок, камни уже нагреты солнцем, стражи прикрывают глаза козырьком ладони, всматриваются в каждого въезжающего, передо мной стукнули копьями в землю.
– Ваша светлость!
Я помахал рукой.
– Бдите, бдите…
Перед королевским дворцом оруженосцы укрывают ярко-красной попоной коня графа Ришара, затем вскинули ему на спину тяжелое рыцарское седло с высокой спинкой, а сам граф довольно бодро спустился по ступенькам, уже в блестящих доспехах, только шлем гордый доверием паж преданно несет сзади.
– Ваша светлость, – сказал он церемонно.
– Граф, – ответил я с поклоном, мы же на людях, церемонии неизбежны. – На прогулку или охоту?
Он растянул губы в хищной усмешке.
– То и другое, ваша светлость. Пора в Брабант. Надо осмотреть войско, распределить, кому что и как, а еще и зачем. Неразберихи в таких делах много. Вас когда ждать?
– Как только подтянутся последние обозы.
Он кивнул.
– Да-да, мои дивные кони, которыми я так бахвалился, сильно уступают вашему черту, а еще коню сэра Ульриха. Ладно, догоните, когда вам будет удобнее.
Я соскочил на землю, мы обнялись, от графа уже заранее пахнет дорожной пылью и удалью приключений.