Ричард Длинные Руки — король
Шрифт:
Альбрехт за нашими спинами развернулся и громко заявил собравшимся, что принцу нужно малость отдохнуть и перевести дух.
Аскланделла повела в мою сторону очами.
— Герцог Мидль?
— Альбрехт мне сейчас нужен, — объяснил я.
Остановившись, я церемонно поцеловал кончики ее пальцев, и она поплыла дальше по коридору, сопровождаемая фрейлинами. Джоанна оглянулась, улыбка хитренькая и многообещающая.
Я тоже улыбнулся, вежливый гад, когда-нибудь мне всыплют за эту вежливость, и повернулся к Альбрехту.
Он сказал
— Ваше высочество, спасибо!
— А Мидля не жалко? — спросил я.
Он покачал головой.
— Ничуть. Он такой серьезный! Он все сделает хорошо и правильно.
Я перешагнул порог, Альбрехт вошел следом и плотно закрыл за собой дверь.
— Похоже, — сказал он тревожно, — начинается новый виток... чего-то великого и страшноватого. Не так ли, ваше высочество?
— Садитесь, граф, — пригласил я, — а то щас упадете.
— Да у меня уже ноги дрожат.
— Новость, — сказал я, — в самом деле великая и страшноватая... а заключается в том, что никакого нового витка. Новый бы можно и отменить, а вот старый продолжать просто необходимо, хоть и очень неприятно...
Он сел, основательно устроившись и подвигав задом, для его крепкого сухощавого тела кресло достаточно просторно, взглянул на меня очень внимательно.
— Ваше высочество?
— Граф, — сказал я. — Мне вот впервые... или скажем так, я впервые восхотел сосредоточить в своих руках власть. Большую. Огромную. Потому что беда близко. И не какой-то там Мунтвиг, а Багровая Звезда, что этим летом уничтожит все на поверхности Земли. Мне нужна огромная власть, чтобы попытаться дать бой!
Он кивнул, сказал без эмоций жутко трезвым голосом:
— В том бою мы все погибнем, но я все равно не стал бы искать спасения в пещерах. Это недостойно рыцаря... Итак, вы планируете Варт Генц сделать своей базой?.. Как Мунтвиг сделал Сакрант?
Я поморщился.
— Хотелось бы сделать лучше, чем у Мунтвига. К тому же у него была просто примитивная жажда власти и завоеваний, а я ставлю перед собой и другими, будете смеяться, действительно великую цель...
— Дать сдачи Маркусу?..— переспросил он. — Эта цель ко всему еще и благородная. Как только объявите о ней, рыцарство всех королевств будет вашим!
— Хотелось бы, — сказал я мрачно. — Даже не представляю, какие понадобятся ресурсы. Может быть, даже всего рыцарства не хватит.
— Тогда что?
— Все колдуны, — сказал я, — все волшебники, маги, чародеи и ведьмаки... а также тролли, огры, эльфы, гномы, краблики...
— Кто такие краблики?
Я отмахнулся.
— Откуда я знаю? Это так... обозначение неизвестной сущности. Но пока нужно быстро делать то, что известно и понятно, как делать. Сперва подавить гражданскую войну в Варт Генце... и в Скарляндии. Без крови.
— Ого, — сказал он, — хотя да, если на границе появятся армии Пекланда, Ирама и Бриттии... а во главе сам Ричард Завоеватель, вернувшийся из самого ада...
— А также армия Меганвэйла, — напомнил я. — Полчища
Он остро взглянул на меня.
— Простите, сэр Ричард, но мне кажется, вы всячески избегаете тему Зорра. Разве у вас с этим королевством какие-то трения? Или просто ни дружеских, ни враждебных?
Я поморщился, ответил медленно и подбирая слова:
— Вы попали в точку... Все примерно так...
— И в то же время считаете Зорр дружественным?
Я кивнул.
— Да. Очень. С Зорром у меня особые отношения. Я туда попал еще... оруженосцем. Там стал рыцарем. Я общался с королем, королевой, их дочерью принцессой Азаминдой, ее дядей Беольдром... Удивляться нечему, королевство крохотное, но оказалось крепким орешком для победно наступающего императора Карла. На Зорре он и обломал зубы... А я, отправившись по заданию инквизиции по важному для них делу, неожиданно для себя оказался вовлечен в нескончаемую цепь приключений, когда меня били, я бил, обрастал титулами, землями, и в конце концов сейчас вот принц, под рукой которого несметная армия...
Он добавил понимающе:
— И вот-вот возложите на свое чело королевскую корону. И теперь вам неловко?
— Да, — ответил я с благодарностью. — Вы хорошо разбираетесь в людях, дорогой граф. Потому сразу и примкнули ко мне, такому замечательному, верно? Мне почему-то неловко явиться в блеске к тем людям, которых безмерно уважаю...
Я запнулся, он взглянул остро и спросил:
— А что насчет принцессы?
— Принцесса Азаминда, — ответил я, — первая принцесса, которую я увидел! И сразу же отдал ей сердце. Как и принято в рыцарстве, чисто, верно и платонически. Я безумно страшусь разрушить как-то по-глупому это божественное очарование, а я еще как могу...
— Когда явитесь, — продолжил он, — и увидите, что это скромное захолустье?
— Примерно так, — согласился я тяжело. — Все мы нуждаемся в чем-то высоком и светлом, что выше нас... для меня это Азаминда как идеал чистоты и невинности, король Шарлегайл — идеал благородства, его жена, безумно красивая и молодая Шартреза — идеал верности, Беольдр — идеал верного вассала, которого не раз подбивали занять трон престарелого брата... Потому я трусливо избегаю Зорра! Даже не потому что... а больше потому, что им тоже, наверное, неловко увидеть меня в облике принца, готовящегося стать королем.
Он слегка искривил губы.
— Вы слишком чувствительны, мой принц... что почти король.
— Смотря для кого, — огрызнулся я. — С вами, дорогой Альбрехт, я толстокожее ста тысяч бегемотов! С вами иначе нельзя. Азаминда — это другое!.. У меня душа сразу обесшкуривается и как бы вся в трепетную бабочку в лунном свете...
— Это толстые такие, — спросил он деловито, — мохнатые?
Я ощетинился.
— Почему мохнатые?
— Ночные, — объяснил он обстоятельно, — все толстые и мохнатые...