Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
— Вы Тьма, — произнесла она, обдав меня ледяным дыханием января, — а Мунтвиг со своей армией несет в мир Свет и Добро.
— Ах-ах!
— С ним идет Церковь, — сказала она с вызовом, — в каждом войске по епископу и несколько аббатов!
— Еретики, — сказал я уверенно, — геенна по ним плачет!..
— Это вы еретики!
— Нет вы, — возразил я, — мы полностью придерживаемся учения Церкви.
Она сказала победно:
— Да? А Мунтвиг придерживается Святого Писания!..
— Это какого? —
Она искривила губы.
— Именно.
— Фух, — сказал я. — Вы меня обрадовали просто несказанно! Просто камень с души.
Она посмотрела с сильнейшим подозрением в холодных прищуренных глазах.
— Почему?
— Да я боялся, — признался я, — что он не последний же дурак, и поймет свою огромную ошибку. А так, пока он то ли в самом деле верит в правоту незыблемости архаичных заветов, либо из каких-то соображений делает вид, что верит, то наши козыри выше! И Мунтвиг падет.
Она фыркнула:
— Вот так возьмет и падет?
— Учение ортодоксальной Церкви обречено, — ответил я честно. — Оно само себя изначально загнало в тупик и стоит лицом к стене, оставив выход за спиной. Они потерпят поражение.
Она презрительно искривила губы.
— Да? Посмотрим!
Я тоже поглядел на нее свысока и презрительно, хотя если подумать трезво, то апостольское довольно долго еще жило и побеждало, хоть и по мелочам, это потом начало резко сдавать позиции, но до того времени еще далеко.
— Жаль, — сказал я хвастливо, — что нельзя устроить религиозный диспут с Мунтвигом! Я бы его разложил на лопатке. Сам я собаку съел в размышлениях о природе высокого и возвышенного… Представляете, кто-то размышляет о женских прелестях, а я ломаю голову, сколько ангелов помещается на острие иглы, так как с этого вопроса начался процесс научного мышления! Я еще тот мыслитель! Такого, бывает, намыслю…
Она поджала губы и на всякий случай посмотрела свысока, а то вдруг где-то в моих словах запрятана шпилька, я же лидер темных сил, чего от меня еще ждать.
В шатер заглянул Норберт, бросил выразительный взгляд на принцессу.
Я махнул рукой.
— Говори. Если очень секретное, то потом попросту удавим принцессу во имя сохранения тайны.
Он сказал со вздохом:
— Увы, совсем не секретное.
Я тоже вздохнул с еще большим сожалением:
— Все равно говори.
— Захвачены двое лазутчиков, — доложил он. — Оба говорят, что нам навстречу двигается большая конная армия в составе рыцарей и тяжеловооруженных воинов, а также лучников и арбалетчиков. И они уже близко.
— Пленные были вместе?
— В том-то и дело, — сказал он озабоченно, — из разных отрядов.
Я нахмурился, произнес озабоченно:
— Большая конная армия?.. Откуда она могла взяться? Сколько до столкновения?
— Говорят,
Я нахмурился, покусал губы. Идей много, но не выловишь толковые среди бестолковых, все-таки соотношение одна к тысяче, а у меня в черепе больше трех не помещается, да и то какой-нибудь обязательно прищемишь хвост или лапу.
— Эту ночь отдыхаем, — велел я, — как обычно. Потом будет видно.
Он спросил озабоченно:
— Может быть, сразу начинать копать ров вокруг лагеря и сооружать вал? Частокол бы не помешал с бойцовскими башнями…
— Пусть люди отдыхают, — сказал я. — Рискнем! Если что, соорудить защитное кольцо успеем.
Он покосился на молча слушающую принцессу, она под его внимательным взглядом невольно подняла руку и коснулась кончиками пальцев своей тонкой, почти лебединой шеи, словно уже ощутила его беспощадные длани.
— Хорошо, — сказал он. — Лишь бы не оказались гораздо ближе.
— А наши разъезды на что? — спросил я. — Не исчезают же? Если возвращаются и докладывают, то все в порядке, враг не близок. Я не верю, что колдуны могут спрятать целое войско в незримости так, что наши священники и алхимики ничего не заметят.
— Тоже не верю, — ответил он сдержанно, — хотя кто знает… Мы вторглись в неведомые земли.
Принцесса проводила его насмешливым взглядом, а когда за ним опустился полог, тихонько фыркнула.
— Что не так? — спросил я.
— Неведомые, — передразнила она. — Как будто это необитаемые… Здесь вполне ведомые.
— Для нас неведомые, — уточнил я.
— Вас можно не принимать во внимание, — сообщила она.
— Почему?
Она пожала прямыми плечами здоровой юной девушки.
— Мунтвиг завоюет ваши земли.
— Знаете, — сказал я, — перед тем как лечь спать, я пошлю людей, пусть наловят для вас целое корыто раков.
Она в изумлении вскинула брови.
— Зачем?
— Будете их учить свистеть, — сказал я. — Так что ложитесь спать, а я пойду распоряжусь насчет этих членистоногих.
Осталась она с раскрытым ртом или захлопнула, я смотреть не стал, вышел из шатра подчеркнуто уверенный и властный. Воины укладываются спать у костров, кое-кто еще ужинает, некоторые с раздражающим вжиканьем точат мечи, на них шикают, грозятся побить морды.
Часовые встревожились, когда я сказал, что мне для мыслительного процесса нужно пройтись вне лагеря, но пусть не тревожатся, все путем, далеко не отойду, посижу вот тут в высокой траве и вернусь…
В траве я в самом деле сел, потом лег, пробрался по низинке в крохотную ложбинку, а оттуда уже взметнулся птеродактилем, чуточку изменив внешность под достаточно известный вид хищных падальщиков с неприятным запахом и отвратительным несъедобным мясом.