Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
— Принц Ричард, — произнесла она равнодушно.
— Могу я осмелиться спросить, — поинтересовался я, — что как бы случилось вдруг вот, а?
— Можете, — разрешила она милостиво.
— Так какого же… ангела, — сказал я, — вы снова здесь?
Она взглянула на меня надменно и с прежним равнодушием.
— Не знаю.
— Вот как, — сказал я. — А… предположения? Догадки?.. У вас есть догадки? Или за вас и догадываются советники?
Она повела головой по сторонам.
— Вы здесь
— Так что же, — спросил я, не давая увести себя в сторону, — что случилось, принцесса?
Она произнесла ровным голосом:
— Дорога была длинной, а ехали мы быстро. Я очень устала.
Лицо ее и в самом деле слишком побледнело, все-таки рессоры еще не изобретены, из-за чего в повозках можно передвигаться только шагом, да и то трясет так, что и непонятно, сколько подушек надо подложить еще.
Я кивнул Зигфриду.
— Проводите принцессу Аскланделлу в мой шатер.
Она прошла мимо меня с тем же равнодушным видом, только Зигфрид поинтересовался:
— Связать?
— Надеюсь, — ответил я с надеждой, — не покусает так уж сразу.
Выпендриваться не стал, на стол нам подали холодное мясо и черствый хлеб, нарезанный так изящно, что самыми кривыми на свете руками можно бы наломать ровнее.
Ела она с тем же равнодушием, я понаблюдал и сказал с невольным сочувствием:
— Вам нужно отдохнуть, лучше — поспать. Но, может быть, скажете в двух словах, почему вы здесь?
Она гордо вскинула подбородок и посмотрела на меня без всякого выражения.
— Его Императорское Величество Мунтвиг решил, что я говорю о вас недостаточно… объективно.
Я спросил настороженно:
— Мало хвалили? Я знаю, меня всегда недооценивают. Мою яркую замечательность во всем неотразимом блеске вижу пока только я, а это так грустно. Как многого лишает себя мир!
Она искривила губы.
— Наоборот. Мунтвиг решил, что…
Она умолкла, долго и с явным отвращением цедила сквозь зубы местное вино, слабое, зато кислое, как уксус.
— Что он решил?
— Он посчитал, — ответила она наконец, — что мое место ближе к вам, чем к нему.
Она выбирала обтекаемые фразы, что и понятно, я подавил в себе естественное чувство, даже целый ворох чувств, тоже вскинул голову, стараясь, чтобы это выглядело так же глупо и надменно.
— У вашего Мунтвига мания величия, — я сделал намеренную паузу, но она не возразила в том смысле, что Мунтвиг это Мунтвиг, он не ее Мунтвиг, а сам по себе Мунтвиг, и я добавил: — Как и у вас, принцесса.
— Ваше высочество? — спросила она оскорбительно вежливо.
— Оба считаетесь только со своим мнением, — пояснил я высокомерно. — Ни вам, ни ему даже в голову не приходит мысль, что я могу думать иначе! А я, кстати,
Она промолчала, я крикнул громко:
— Зигфрид! Посмотри, Норберт должен быть где-то близко.
Послышались удаляющиеся шаги, через несколько минут полог отодвинулся, Норберт просунул голову, но не вошел.
— Ваше высочество?
— Норберт, — сказал я, — как далеко сейчас от нас этот отказник? Я имею в виду Мунтвига?
Он покачал головой.
— Далековато, к тому же расстояние с каждой минутой увеличивается.
— Что случилось?
— Только предположение, ваше высочество…
— Говори!
Он сказал осторожно, тщательно скрывая бурную радость:
— Похоже, армия Меганвэйла перешла в наступление.
— Тьфу-тьфу, — сказал я и, спохватившись, перекрестился. — Господи, прости за этот языческий жест, я шалею от радости. Мы выстояли под твоей десницей и начинаем расправлять плечи!.. Да ты зайди, принцесса очень устала с дороги и не укусит.
— Правда? — спросил он и, переступив порожек, добавил: — Во всяком случае, эта версия более правдоподобна, ваше высочество.
Я понял и сказал уже тише:
— Да, он наверняка старается подальше удалиться от такой… невесты, но мы будем считать, что герцог Меганвэйл перешел в наступление. Это поднимет дух нашей армии.
Принцесса фыркнула, но промолчала, хотя сам ее вид говорил, что от таких, как она, мужчины не бегают. А то, что мы умеем креститься, ничего не говорит, у нас ложный Господь, не тот Иисус, сомнительной репутации Дева Мария, а Библия вообще кривая.
— Отыщите ту кобылу, — велел я, — что носила принцессу, а также подберите новое седло для нее. Ее высочество поедет верхом.
Он вздохнул.
— А может… ее проще удавить?
— И вызвать конфликт с ее отцом? — спросил я. — Нет уж, с одной империей пока не знаем, как справиться, но с двумя…
Он подумал, кивнул.
— Да, дешевле найти ту лошадь и подобрать седло по ее… бедрам.
— Действуйте, дорогой друг, — сказал я.
Он вышел, принцесса все еще морщится, солдатские шуточки не для нежных ушей, а я поднялся и сказал с поклоном:
— Ваше высочество, фрейлин у нас не водится, но если вы не в состоянии сами расшнуровать свой корсет…
— Спасибо, сэр Ричард, — прервала она непререкаемым тоном, — но обойдусь без вашей помощи.
— Да я и не предлагал, — ответил я.
— Предлагали, — отрезала она.
Я снова поклонился и вышел и только за шатром понял, что в самом деле уже предложил, пусть и в мыслях, даже представил себе эту картину во всей красе и чувственности.
Глава 16