Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
Он вскрикнул жалобно:
— Ваше высочество!
Я сказал легко:
— Там внутри этого зарева еще и люди, представляешь? Ну не совсем люди, как, думаю… И не совсем кони под ними… Зачем-то раскаленное докрасна, будто им тут холодно. И кони, наверное, из другой климатической зоны. Возможно, прямо из ада, как думаешь? Да ладно, не бери в голову. Мы же мужчины! Что за жизнь, если каждый день тебя не пытаются убить?
Он сказал нервно:
— Да вот как-то перебиваюсь…
— Как? — изумился я.
— Живу! —
— Существуешь, — уточнил я гордо, — а жить — это постоянно получать удары судьбы и бить в ответ! А что, эти вот, что гонятся, тебе не нравятся?
Он вскрикнул:
— Нет!!!
— А как насчет приключений? — осведомился я. — Насчет упоения в бою и бездны мрачной на краю?
— Нет, — ответил он отчаянно. — Это грубо, я предпочитаю приключения духа, мысли!
Я посоветовал благодушно:
— Тогда брось в них каким-нибудь заклятием. Или предметом потяжелее…
— Предметом?
— Нуда, — подтвердил я, — я слышал, что если расческу бросить — лес вырастет… Увы, думаю, не сразу, а так это лет через сто… А землю под ними расколоть, чтобы провалились?
Он вскрикнул устрашенно:
— Ничего этого не могу! Все, теперь нам не уйти!
— А заклятия? — прокричал я.
— Я не могу на ходу, — крикнул он. — Мне нужны ингредиенты или хотя бы компоненты для зелий… И часы неторопливых раздумий!
— Этого нет, — сказал я громко, перекрывая частый стук копыт, — а что можешь вот прямо щас?
Он пригнулся к конской шее и крикнул:
— Почти ничего! Миражи, морганы, иллюзии… да и то на несколько минут…
— А дождь? — сказал я с надеждой. — Сейчас бы хар-р-роший такой ливень нам всем не помешал… Можно с градом, не возражаю.
— Дождь вообще невозможно, — прокричал он. — Это надо быть уж и не знаю кем…
Глава 8
Мы выметнулись на красивейшую обширную равнину, густо заросшую красными маками, хотя вроде бы уже не сезон, одинокое раскидистое дерево с ярко-красной кроной, тень от нее на землю ложится густая, а еще там у самых корней блеснул небольшой родничок…
— Как красиво, — крикнул я, — райский уголок!
Хреймдар крикнул затравленно:
— Чего?
— Тебе не кажется, — ответил я громко, — что рядом с красотой ум и сердце всегда кажутся бедными родственниками?
Он крикнул обалдело:
— Вы о чем?
— О красоте природы! — ответил я. — Когда еще и полюбоваться, как не сейчас? А то всегда в делах, всегда в делах…
Он крикнул яростно:
— Вы с ума сошли? Какая природа?
— Бесчувственный, — сказал я обвиняюще. — Природой любоваться нужно в любом положении! Или делать вид, что любуешься. Только так и можно прослыть культурным человеком, хотя действительно культурному вообще-то насрать на
Впереди местность странно понижается с некой диспропорцией, я тряхнул головой, что за оптический обман, вдруг понял, впереди просто обрыв, а то, что вижу дальше, это земля намного ниже, намного…
Хреймдар тоже сообразил, начал придерживать коня, но я заорал:
— Нет!.. Давай к самому краю!
— Мы окажемся в ловушке! — крикнул он.
— Сделаешь мираж!
— Что?.. Какой мираж? Зачем мираж?
Мы подскакали к самому обрыву, я глянул в пропасть, голова закружилась от бездны.
— Мираж дороги, — крикнул я, — что за нами! Просто отзеркаль!
Он торопливо поводил руками. Перед самым краем обрыва появилось изображение дороги, уходящей вдаль, а там дальше выступающий рогом лес, точная копия того, что далеко за нами.
Я проехал через это марево, толщиной оно с ладонь, остановил Зайчика на самом краю, соскочил и отвел в сторону. Хреймдар, вздрагивая всем телом, сделал то же самое, но лицо бледное, как отложения мелового периода, хоть трилобитов на нем ищи, руки трясутся, дома бы дал коврик вытряхивать…
С той стороны нарастает грохот копыт, сплоченный отряд пылающих всадников мчится бешеным галопом, издали похожи на огромную раскаленную докрасна скалу из железа.
Хреймдар пробормотал в ужасе:
— Надеюсь, ваш трюк…
— Сейчас увидим, — прошептал я.
С грохотом копыт весь отряд пронесся по дороге и влетел в марево, видя перед собой только уходящую вдаль дорогу. Я видел, как из призрачной стены с этой стороны на бешеной скорости выметываются на храпящих конях эти чудовища и сразу срываются с обрыва в пропасть.
Целая лавина их влетела в марево и по длинной дуге стремительно летела вниз, и только там внизу раздались их крики. Из миража вылетают на огромной скорости все новые и новые, тут же их кони теряют под копытами опору, и все срываются вниз, а за ними влетают все новые и новые…
Половину пути в падении эти пылающие существа проделывали молча, еще не сообразив, что стряслось, настолько все быстро и неожиданно, а когда начинали в ярости и ужасе орать, то крики быстро обрывались, заканчиваясь смачными шлепками и едва слышным здесь наверху хрустом костей.
Они падают и орут, падают и орут, мы с Хреймдаром застыли в напряженном ожидании, а грохот копыт за спиной все слабее, наконец из марева начали выметываться последние всадники.
И тут оно задрожало и рассеялось в воздухе. Еще трое сорвались с обрыва, хотя и бешено натягивали поводья, но трое успели задержать коней на самом краю бездны. У одного конь встал в ужасе на дыбы, всадник не сумел справиться с ним, и оба рухнули вниз, но двое пылающих удержали дрожащих взмыленных и разбрасывающих красные искры коней.