Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
Я торопливо вспрыгнул в седло. Хреймдар поспешно пятился, делая вид, что он тут мимо шел и вообще просто заблудившаяся мышка, а не герой.
— Предатели! — закричал я пылающим. — С друзьями судьба должна быть общей!
Они разом подняли над головами чудовищного размера старинные топоры. Я послал Зайчика вперед, он ударил коня пылающего всадника грудью, тот отступил, арбогастр завизжал и ударил копытами.
Конь противника попятился, задние копыта соскользнули с обрыва. За спиной прозвучал вопль Хреймдара:
— Слева!
Я
Взвился сноп багровых искр, словно ударили по бревну, уже превратившемуся в догорающие угли. Руку больно дернуло, будто саданул со всей дури по валуну.
— Дружба обязывает! — крикнул я. — Ты же не оставишь соратников?
Пылающий всадник прохрипел:
— Ты… смертный…
— Ты тоже, — крикнул я. — Друзья твои уже в аду, как тебе не стыдно их бросить? А как же воинская дружба?
Он снова замахнулся, но я попятился, даже не пытаясь подставить щит, слишком уж массивное это чудовище, топор в его лапе таких размеров, что с одного удара прорубит городские врата.
— Дружба бессмертна, — повторил я с укором, — как тебе не стыдно не пойти за друзьями?
Увернувшись пару раз, я сманеврировал ближе к обрыву, а потом коснулся коленом Зайчика и сказал кровожадно:
— Давай!
Он сделал стремительный прыжок вперед, удар о багрового коня едва не выбросил меня из седла, но того отпихнуло на три-четыре ярда.
Я видел ужас в горящих адским огнем глазах багрового коня, когда задние копыта сорвались с края. Какое-то мгновение пытался уцепиться передними, из копыт даже начали вылезать длинные когти, но тяжелая задница и масса воина в громоздких доспехах потащили в пропасть.
Я победно прокричал:
— Скажи всем там в аду, что скоро приду погонять их и там! Я человек веселый!
Хреймдар подбежал, осторожно наклонился над краем. На лице его, как мне показалось, заиграли отблески далекого зарева.
Я опасливо посмотрел вниз, там далеко у подножия в самом деле целое море пурпурного огня, освещающее обрывистый склон. Раскаленные всадники и кони разбились внизу на крупные и мелкие угли, что образовали целое огненное озеро.
— Красиво? — спросил я. — Эх, Хреймдар! Не спи, замерзнешь.
Он вздрогнул, выходя из ступора.
— К-красиво?
— Ну да, — сказал я, — во всем нужно видеть прекрасное. Мы же эстеты? А это красиво и символично: они жили ярко, горели на работе и сгорели ярко и празднично. Никаких отвратительных трупов, гниющего мяса… а вот так! Уверен, ты бы тоже хотел вот так красиво!
Он содрогнулся всем телом.
— Н-нет!.. Ничуть!
Я изумился:
— Не находишь это волнительным? Ты что, ни разу не эстет?
Он попятился от края.
— Ваша светлость… ну какой
Я широко раскрыл глаза.
— Как это? Я со всех сторон слышу…
— Врут, — сказал он сердито. — Мелкие людишки придумывают себе достоинства, чтобы тоже выглядеть как бы людьми. А нам себе придумывать ничего не надо, мы и так чего-то стоим. Особенно, когда вижу, как вы развлекаетесь во время прогулок…
— Да уж, — согласился я, — просто ухахатываюсь. Ты в лагерь?
— Да…
— Поедем вместе?
Он вздрогнул всем телом.
— Не-е-ет! Я вернусь в лагерь другой дорогой.
— А-а-а, — сказал я понимающе, — сам желаешь полюбоваться красотами природы, чтоб никто не мешал? Так сказать, насладиться?.. Ладно, мы с Зайчиком, считай, уже на работе.
Арбогастр ринулся вперед с такой скоростью, что я не услышал ответ Хреймдара, как он относится к такой вот интересной работе.
Глава 9
Я все пытался понять, с чего вдруг они вылезли из-под земли и бросились на меня, ничего в голову не лезет путное, потом начала стучать в виски, как голодная птичка в окно, слабая мысль, что это может быть как-то связано с той беглянкой, которую упустил маг.
Возможно, следом и он появится, если я такой умный и все могу рассчитать. Тогда с ним нужно будет поговорить мягко и убедительно. Возможно, у него какая-то временная дурь, у всех нас бывает некоторая потеря ориентиров или ложные цели, а потом, когда приходим в себя, говорим с досадой, как, мол, много сил и времени угрохали на ерунду…
И вообще, чем короче период дури, тем проще вернуться в прежний ритм работы.
Зайчик, чувствуя, как я то и дело вздрагиваю, вспоминая этих красных чудовищ, пошел медленнее, а то скачка всегда будоражит хозяина больше, особенно таких вот одухотворенных по самое не могу и возвышенных натурелей.
Земля под копытами то отзывается сухим стуком, а то и треском раскалываемых камешков, то чавкает, когда идем через вчерашние болотца.
В небе сказочно прекрасные облака, далеко впереди лес, а за ним наш лагерь. Зайчик мчится по солнечному миру, однако впереди на землю пала грозная тень и стремительно пошла в нашу сторону.
Я инстинктивно пригнулся и, перекосившись, быстро посмотрел наверх. В небе появилась темная воронка из потемневших облаков, они пошли по кругу все быстрее, начали втягиваться в дыру, затем оттуда ударила ветвистая молния.
Над головой грянул гром ужасающей силы. Я вздрогнул, с небес коротко и страшно блеснул широкий луч. Через мгновение шагах в пяти впереди появилась фигура человека в темной одежде.
Я напрягся, ощущая смертельную угрозу. Вокруг незнакомца, явно могучего мага, едва заметно поблескивает нечто, словно он находится в чистейшем мыльном пузыре без всяких радужных разводов.