Ричард Длинные Руки – ландесфюрст
Шрифт:
Передний из незнакомцев сказал почти дружелюбно:
– У вас, я вижу, что-то есть пожрать?.. Отойдите от мешков. Разденьтесь и уходите. Мы не тронем.
Бернард сказал угрюмо:
– С чего это вы такие добрые?
Мужик ощерил в улыбке широкий рот с гнилыми желтыми зубами.
– Погода хорошая. В плохую погоду мы злее.
Бернард выпрямился.
– Славный мир создал Господь, – ответил он. – И дал ему хорошую погоду. Потому идите своей дорогой с Богом. Я вас отпускаю.
Улыбка на лице вожака
– Почему ты такой грубый? – спросил он укоризненно.
Бернард ответил так же небрежно:
– Потому что я видел таких, как ты. А вот ты подобных мне еще не видел.
Вожак сказал успокаивающе:
– Я же сказал, мы вам ничего не сделаем.
– Потому что не сможете, – отрезал Бернард. – Вы мне надоели. Даже Господь долго терпит, но потом больно бьет. Убирайтесь!
– Что с тобой? – спросил вожак.
– Я не так терпелив, как наш Господь, – отрубил Бернард.
Вожак облизнул внезапно пересохшие губы. Его соратники начали поглядывать на него выжидающе. Но он колебался, не понимая, что за спокойствие в этом крупном немолодом человеке. Парень, что выглядит здоровым и крепким, это обо мне, явно нервничает, вон покрылся весь испариной, а этот спокоен, чересчур спокоен…
– Где твой меч? – спросил он.
Бернард буркнул:
– Ты еще не понял? Чтобы справиться с вами, мне меч не понадобится.
Вожак впился взглядом в его лицо, стараясь увидеть признаки страха или неуверенности. Все-таки их шестеро против двоих. Шестеро вооруженных против двух безоружных. Но этот чересчур спокоен, словно в его власти разом оборвать их жизни. Может быть, это какой-то странствующий колдун?
Я в изумлении видел, как толстые губы вожака раздвинулись в примирительной усмешке.
– Ты прав, – сказал он, – мир прекрасен! Нехорошо в такой светлый день причинять друг другу неприятности… Мы уходим.
Я перевел дух. Вожак повернулся, явно доверяя Бернарду свою спину, сделал шаг-другой…
– Дик! – взревел Бернард.
В мою сторону метнулись двое с поднятыми мечами. Сам Бернард словно исчез, затем там завертелось, послышались крики, звон металла, но я видел летящее в мое лицо острие, метнулся в сторону, закричал по-заячьи, кого-то сшиб, в плечо больно кольнуло, сильный удар по черепу высек искры из глаз. Я кричал, размахивал кулаками, бил, а потом сквозь красный туман услышал брезгливое:
– Перестань!.. Не по-христиански глумиться над мертвыми.
Я тряхнул головой. Тело сотрясала крупная дрожь, зубы стучали. Двое на земле с вывернутыми шеями, у одного голова треснула, как спелая тыква, но оттуда вытекло столько крови, что мой желудок начал подниматься к горлу.
– Сильно ранило? – спросил Бернард.
Я осмотрел себя дикими глазами. На боку распорота рубашка, из длинного пореза сочится кровь. Второй порез на плече,
Бернард тяжело дышал, в глазах бушевало пламя. Но он цел, в руках два чужих меча, а за его спиной четыре тела. Один стонал и все пытался приподняться.
Убедившись, что мне ничто не угрожает, Бернард вернулся, деловито наступил на горло раненому, я услышал хруст, будто трещала яичная скорлупа. Я потащился обратно к ручью, долго смывал кровь свою и чужую, прикладывал мокрую рубашку к голове. Боль постепенно утихла, но шишка осталась громадная, и еще я догадывался, что принцесса увидит меня с громадным безобразным кровоподтеком.
Ланзерот, вернувшись, взглянул в мою сторону недобро, поморщился. Я слышал, как он велел Бернарду:
– Все, от повозки больше ни на шаг.
Бернард возразил:
– Да это случайные бродяги!.. Увидели, что нас двое, решили поживиться. Это не люди Той Стороны, точно!.. Даже Дик вон сумел двоих заломать голыми руками. Странный он у нас…
– Это не люди Тьмы, – согласился Ланзерот. – Но они прекрасно понимают, что перехватить нас вслепую – это искать иголку в стоге сена. Зато могли нанять десятка два разбойничьих шаек. Вообще пустить слух, что везем несметные сокровища! И сообщить наши приметы.
Бернард сказал бодро:
– Побьем. Но ты прав, рука устанет всех… Да и след потянется…
– А кого-то могут все же ранить или убить, – закончил Ланзерот жестко. – Тем временем настоящие враги нападут на след… Так что, Бернард, давай лучше считать, что нападали не случайные разбойники.
Бернард поднялся.
– Ладно, – ответил он со вздохом. – Господи, и это в мирных землях!.. А что за перевалом?
Я с похолодевшим сердцем смотрел вслед. Что я странный – нехорошо. Сплоховал. Ведь я по своему статусу должен был броситься первым расседлывать коней, таскать хворост, стараться услужить господам, а я сразу в ручей плескаться, как будто это я принцесса. Да тут и принцессы моются только по большим праздникам. Хуже того, мне никто ничего не сказал. Как будто и они считают меня казачком-то засланным. Причем паршиво засланным.
Я пугливо взглянул в сторону тел. Рудольф, явившись первым, быстро оттащил всех в ближайшую низинку, забросал хворостом. Остались только широкие лужи крови, но даже принцесса не обращала на них внимания.
Понятно, эти повозочники – вроде элитных коммандос, а разбойнички – это первогодки… нет, даже куча подвыпивших слесарей, у которых вообще не бывает шансов против профи. Вообще, если вспомнить всех этих Ахиллов, Зигфридов, Добрынь, Сосланов и прочих пандавов, то получается, что и тогда были элитные войска и простые, были герои для особо важных заданий и герои попроще, вроде нынешнего ОМОНа.