Ричард Длинные Руки – маркграф

Орловский Гай Юлий

Скайлер тяжело опустился на шесть лап, стилизованных под драконьи, корпус заскрипел настолько тяжело, что я подумал невольно, как бы он сел с сотней бочек, наполненных горючим маслом.

Готмар подбежал, я плавно потянул ручку кверху. Скайлер начал подниматься, Готмар едва успел ухватиться, некоторое время висел, дрыгая ногами в воздухе, кое-как перевалился в трюм и прохрипел раздраженно:

– Это было необходимо?

– Да, – ответил я. – За нами погоня.

– Где? – спросил он.

– Там, – сказал я, не оборачиваясь, – сзади.

Где «сзади», вам показать?

Он начал оглядываться, я все поднимал по крутой дуге скайлер, пока в самом деле не увидел, как справа появились и начали приближаться два джаггера.

– Не туда смотрите, – бросил я. – Справа!.. Стрелять из арбалета пробовали? Или рыцарский гонор не позволяет?

Он отыскал взглядом арбалеты, глаза расширились при виде таких чудовищ. Я повернулся к переднему окну, там пока чисто, скайлер ползет медленно, джаггеры явно догоняют. За спиной послышался скрип. Готмар, побагровев от усилий, крутит большое зубчатое колесо, натягивая стальную тетиву.

– Подпустите поближе, – посоветовал я.

– За собой смотрите, – огрызнулся он.

– Вы недостаточно любезны, сэр Готмар, – холодно обронил я. – Весьма!

– А вы вообще… – прорычал он, подумал, но не подобрал слова и закончил: – И вообще!

Джаггеры приближались очень быстро, я начал беспокоиться всерьез, как вдруг сзади сухо щелкнуло. Мелькнула черточка, унеслась к джаггеру, исчезла, тот дернулся влево-вправо и, резко клюнув носом, пошел по дуге вниз.

Я слышал довольное рычание Готмара. Он снова крутил колесо, но второй джаггер приблизился чуть ли не вплотную, я услышал частую дробь по обшивке.

– Не пробьют! – крикнул он мне, однако в голосе не было особой уверенности. – Это не джаггер, у скайлера шкура намного толще.

– Скоро узнаем, – ответил я.

– Я сейчас и его…

Я не оглядывался, за спиной щелкнуло, потом еще, однако джаггер не желал падать, хотя толстые стрелы стационарных арбалетов, больше похожих на дротики, пробивали с легкостью его стены.

– Еще два! – раздался за спиной крик. – Если пойдут все, нас задавят!

– А сколько их у Кристина?

– Двенадцать, – ответил Готмар. – Землю рыть пошел только один…

– С десяток сжег я на стоянке, – сообщил я. – Ишь, расстоялись… Это последние.

Он охнул:

– То-то огонь был выше облаков… тогда это в самом деле все, что осталось!

– Надеюсь, – бросил я. – Только до облаков было не от джаггеров.

– А от чего…

Он охнул и застыл. Вдали замок барона Кристина страшно и неестественно полыхает от фундамента до самой крыши. Вспыхнуло и полетело вниз горящее знамя с вздернутого гордо шпиля. Подземный резервуар под замком, заполненный горючим маслом, позволил достичь такого жара, что каменные стены на глазах становились багрового, а потом и вишневого цвета, выжигая все внутри замка и превращая в пепел.

– Чудовище, – прорычал он в ужасе. – Вы что-то еще умеете… как жечь?

– Люблю смотреть на огонь, –

признался я стыдливо. – Это от предков, все от них.

Скайлер тряхнуло, я уцепился за рукояти. Тряхнуло еще раз и еще, затем раздался яростный вопль Готмара, зазвенела сталь. Я оглянулся и охнул, в отверстие на месте двери прыгнули с джаггера двое воинов с мечами наголо. Тот сразу же провалился вниз, на его место встал другой и оттуда тоже прыгнули двое рыцарей в полных доспехах, но с короткими мечами, удобными для схватки в тесных помещениях.

Готмар оставил арбалеты и с топором в руках ринулся в бой. Я смотрел беспомощно, но, если буду держаться за рукояти, убьют в спину, поспешно выхватил меч и прыгнул на помощь. Все четверо сражаются умело, движения отточенные, меня трижды зацепили клинками, Готмара тоже ранили, но я сразил двух, Готмар одного. К дверям приблизился джаггер с раскрытой дверью, оттуда скакнул еще один воин, а затем легко перепрыгнул высокий поджарый рыцарь в легких доспехах, чернобородый, с красивым злодейским лицом и мефистофельски изогнутыми бровями.

Он сказал взбешенно:

– Кто посмел?.. Бросайте оружие!

– Щас, – ответил я. – Лови!

Он легко отразил рукоятью меча брошенный мною кинжал. Лицо дрожало от ярости, он грубо раздвинул своих воинов и сам набросился на меня, работая мечом очень умело. Стальной клинок блестел у меня перед глазами так, словно расчетверился, я отступал, потому что отступает сэр Готмар.

– Какие мерзавцы, – процедил он в ярости, – какие мерзавцы…

– От мерзавца слышу, – ответил я, задыхаясь. – Поднять руку на сюзерена – преступление!

– Это называется, – прорычал он люто, – отстаивание вольностей!

– Бунтовщик, – сказал я, – разбойник… жакериец… или вообще гусит…

Вряд ли он понял, какими гнуснейшими прозвищами я его награждаю, но тон мой достаточно оскорбителен, он рычал и рубил все неосмотрительнее. Справа от меня послышался вскрик, я на секунду скосил глаза и увидел, что один из воинов барона опускается на колени.

– Двое… на двое… – донесся хриплый и быстро слабеющий голос Готмара, – вот теперь по-честному…

Он шагнул вперед и встал рядом. Его шатало, кровь бежит по лицу, плечу, а на руках пламенеют широкие красные порезы. Я заорал, привлекая внимания к себе. Они не купились, и я, воспользовавшись моментом, всадил лезвие в бок кнехта.

Он охнул, я отскочил, но недостаточно проворно, меч барона рассек мне камзол на груди и нанес глубокую рану.

– Ну что, сволочь, – прорычал он победно, – подохни!

– Щас, – повторил я. – Мечтай… Сложи оружие, я больше люблю вешать.

Он захохотал, обрушил град ударов. Я парировал, время от времени пропуская особенно хитрые, что наносили короткие и мелкие раны. Барон явно на них и рассчитывал, я уже должен ослабеть от потери крови, наседал, и в это время Готмар, собравшись с силами, упал вперед, держа вместо топора чей-то меч в вытянутой руке.