Ричард Длинные Руки – маркграф
Шрифт:
Он переспросил с напряженной улыбкой:
– Если цель, например, зажата между Великим Хребтом и океаном…
– Но герцог побывал и по ту сторону Хребта, – обронил я так же небрежно, словно мимоходом.
Он наклонил голову.
– Да, это был подвиг.
– И блеснул на Каталаунском турнире, – продолжал я с сильно бьющимся сердцем. – Хотя не это было главной целью.
Он смотрел на меня с бледной и несколько натянутой улыбкой.
– Да?
Некоторое время мы смотрели друг на друга в упор. Я ответил медленно и тщательно подбирая слова:
– По
Герцог вздохнул, мне показалось, что он испытывает некоторое облегчение, однако голос прозвучал достаточно сурово:
– Если герцог допускает такую утечку сведений… а это он сделал намеренно, значит, доверяет вам очень-очень многое.
Я переспросил в недоумении:
– А что он сказал?
– Многое сказал, – ответил он. – Хотя в данном случае превысил полномочия.
Я сказал поспешно:
– Герцог ничего не сказал! Но я вылавливал его туманные намеки, выстраивал и… что получил, то получил.
Он кивнул.
– Это лучше. Все это вы придумали сами, мой юный друг. А правда или ваши домыслы можете узнать, когда сами станете одним из нас.
Я раскрыл рот.
– Это как?
Он улыбнулся.
– Ядро рыцарей, которые соблюдают рыцарский устав наиболее ревностно, держатся вместе. Мы больше доверяем друг другу, больше поддерживаем один другого… Словом, ваш сюзерен, герцог Готфрид Брабантский, в этом круге далеко не последний человек. Это все, что я пока могу сказать, сэр Полосатый. Еще вина?
В зале пир гремит веселый, как свадьба, а герцог еще при мне из своего кабинета послал сюда оруженосца за самыми знатными рыцарями. Надо спешно решить, как поступить с внезапно освободившимися землями с уже засеянными полями, с множеством деревень и сел, а также что сказать другим лордам в ответ на обвинения, что посыплются градом.
Я выбрал свободное место и сел, прислушиваясь к разговорам. Что-то никто и не вспоминает о короле Кейдане, а самому начинать о нем разговор вроде бы не с чего, хотя…
Подошел с кубком вина в руке Витерлих, сытый, довольный и пьяный.
– Ну как вам здесь, – спросил он звучно, – сэр Полосатый? Осматриваетесь?
– Чем больше осматриваюсь, – ответил я, – тем больше завидую кротам.
Он так захохотал, что вино брызнуло даже из ноздрей, а это вызвало хохот и у пирующих.
– Чем же?
– Хорошо им, – сказал я. – Как думаете, у Его Величества тоже вот так идет бесконечный пир?
Он покачал головой, на лице проступило нечто вроде зависти.
– Говорят, при королевском дворе на первом месте танцы, балы, куртуазные разговоры, выезды на охоту, флирт, загадочные и в то же время весьма доступные женщины, если умеешь подойти… конечно, пиры тоже
Я сказал задумчиво:
– Может быть, как-то поглядеть… хотя бы одним глазком? Хотя чужих туда вряд ли допустят.
Он посерьезнел, одним махом осушил кубок и передал подбежавшему слуге.
– Кто знает… Король здесь нечастый гость. Последний раз в Ундерлендах был его дед, Его Величество Балдуин Пятый по прозвищу Синий Нос. Уж не помню, по какому поводу.
От стола повернулся в нашу сторону сэр Трандерт.
– Тоже не от хорошей жизни, позвольте заметить. Кстати, а не организовать ли нам большую охоту? А то и у меня что-то зад стал тяжеловат от сидений за столом. Да и бегай я чаще за оленями, не уступил бы так легко сэру Полосатому.
Сэр Витерлих повеселел на глазах, отстранил услужливо предлагаемый слугой полный кубок и пошел по рядам, уговаривая насчет охоты.
Я перехватил внимательный взгляд леди Или. Говорят, ничто так не мешает роману, как чувство юмора у женщины и его отсутствие у мужчины, потому стараюсь выглядеть тупым и самовлюбленным дурнем, но, боюсь, где-то либо сплоховал, либо переиграл, леди Иля в какой-то момент встрепенулась и начала прислушиваться к моим словам куда внимательнее, чем раньше.
С рассеянно-блаженным видом я иногда отхлебывал вина, расковырял пирог и выбирал печеночную начинку, но в голове все тот же ад и круговерть горячих мыслей. Итак, если вспомнить, к чему привело появление герцога Готфрида с его отрядом «южан», как мы их называли: была попытка совершить переворот в Фоссано, считавшемся нестабильным королевством. Долго подготавливаемый и тщательно спланированный заговор почти во всем удался, но Барбароссу только тяжело ранили. От смерти я его спасти успел и вывез в безопасное место, а потом восставших альбигойцев самих пустили под нож.
Интересно, знает ли герцог, что его друга Готфрида, которому прочили корону Фоссано, настоящие заговорщики считали временной фигурой? Ибо потом, как я понял из подслушанного разговора, его должен был сменить Отто Крисп, в то время работавший под прикрытием должности капитана стражи замка одного из местных феодалов. Речь шла не просто о смене неугодного короля своим человеком, а о некой глубокой реформе общества. Отец Игнес, один из главных руководителей заговора, намекал на то, что рыцарство станет анахронизмом. Видимо, по аналогии с Сен-Мари, а то и пошли бы еще дальше.
Но, если этот захват власти в Фоссано планировал герцог Ульрих, мог ли он санкционировать уничтожение рыцарства? Или же нечто пошло не по его сценарию? Кто-то перехватил игру и сыграл свою партию. А у того хитреца в последний момент вожжи перехватил я, сам не подозревая еще, что влез в очень крупную игру.
Голова шла кругом, я поднялся и, сообщив громко, что пойду помою руки, чего никто не понял, вышел из зала, а затем из донжона.
Витерлих вышел за мной почти сразу, шумный и веселый, заорал из дверного проема: