Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии

Орловский Гай Юлий

–  Ее защищает Амдусциас, - сказал Азазель, - великий герцог, под его дланью двадцать девять легионов! Еще любит сочинять музыку, довольно скверную, но, признаться, поднимающую дух в битвах… Вон та цитадель, хоть и поменьше, она в миле к востоку, ее контролирует Ваал… а-а, знакомое имя? У Ваала шестьдесят шесть легионов, к тому же сам Ваал хорош как полководец, а голос его настолько хриплый и пронзительный, что может отдавать приказы своим вассалам на любом расстоянии.

–  Завидую, - сказал я.

Еще

с четверть часа мы продвигались скрытно, пользуясь складками местности, Тамплиер ругнулся и оступился от неожиданности, когда рядом вспыхнул огонь, из пламени вышел Вельзевул, такой же огромный, как всегда, но пошатывающийся от усталости.

–  Михаил отступил, - сообщил он.
– Совсем. Да-да, его фактически вышибли из ада. Еще чуть-чуть, и оттеснят до самого портала. Вот будет позор, когда он покажется на земле!

Азазель сказал почти с сочувствием:

–  Но его всего лишь вышибли, а ты… потерял контроль над адом?

Вельзевул сказал зло:

–  Потерял! Признаю. Они подготовились лучше. Я сплоховал! Да, меня застали врасплох. А вы что тут, решили штурмовать крепость Амдусциаса?

–  С ним воевать трудно, - предупредил Азазель.
– Он умеет становиться незримым даже для нас!

–  Тебе виднее, - согласился Вельзевул.
– Это у него ты был знаменоносцем?

Азазель презрительно фыркнул:

–  Я был знаменосцем всей армии Ада!.. И сам ушел, а не так, как ты, когда тебя пинком из армии Абигора!.

Я сказал примирительно:

–  Мы все со временем пересматриваем свои взгляды.

Вельзевул насупился:

–  С чего вдруг?

–  Значит, растем, - пояснил я, - умнеем. Только дураки остаются верны старым идеалам. Вельзевул, ты же не дурак? Или… нет, все-таки не дурак, хотя вид у тебя не совсем одухотворенный. Что дальше за этими крепостями, известно?

Азазель сказал с огорчением:

–  Увы. Это новая область, в эти пещеры не так давно пробили ход. Места паршивые, сами видите, никто не интересовался…

–  Что и дало возможность тайного самозахвата земель, - сказал я, - и самовольного несанкционированного строительства. К тому же на самом узком стратегически важном месте, перекрывая дорогу дальше… Боюсь и представить, что там!

–  Может быть, - сказал он, - дальше ничего и нет.

Вельзевул нахмурился:

–  Где-то же они держали миллионную армию? Я только не понимаю, как вы втроем намерены брать эти крепости?

Азазель тоже повернулся к нам, я ощутил, что и Тамплиер с Сигизмундом смотрят на меня с вопросом в глазах, но помалкивают.

–  А мы их не будем брать, - отрезал я.

Вельзевул нахмурился.

–  Как это?

–  Весьма зело, - ответил я.
– Нам ендова потребна победа, а не красивые штурмы крепостей и прочих твердынь. С водружением стягов на башнях. Некогда воевать, дорогие мои! А

то бы я, конечно… Потому нужно побыстрее зарыть топор войны… вместе с нашими противниками, и вернуться. Мне страшно подумать, что там сейчас наверху!.. У наших противников что за оружие?

–  В основном, - ответил Вельзевул мрачно, - как и у нас, мечи. Даже щиты редкость. Хотя копья есть, есть.

–  Мечи, - уточнил я, - парадные? Как у вас?

Он с неловкостью потупился:

–  Сэр Ричард… Кто же знал? Ангелы воевали несколько тысяч лет тому! Да и то бестелесные с бестелесными. Мы не знаем, как воевать во плоти, мы не умеем, а учиться некогда. Боюсь, случится много неразберихи.

–  Много?
– повторил я.
– А я боюсь, кроме неразберихи ничего и не будет. Вот кто-то половит рыбку в мутной водице… Почему не я?

Азазель сказал с сарказмом:

–  Не прикидывайтесь, сэр Ричард! Вы не половите только потому, что все уже переловили.

–  Когда я бы успел?
– спросил я.

–  Не знаю, - сообщил он.
– Но наверняка успели.

–  Вот вы какого обо мне мнения!

–  Хорошего, - заверил он.
– Уважаю. Вы ж когда ловите, то и с соратниками делитесь. Лояльность покупаете! Так что вы правильный сюзерен. А битва будет настоящая…

Я спросил с подозрением:

–  В каком смысле?

–  Как мне доложили, - ответил Вельзевул нехотя, - Алфофаниэш вооружил всех заключенных и преступников, пообещав избавление от мук. За такое те будут сражаться… сказать «отчаянно» - ничего не сказать. Но у вас, людей, особенно у тебя, есть то, чего нет у ангелов. Ни у светлых, ни у темных.

–  Ну-ну, - сказал я заинтересованно, - давай, говори. Обожаю, когда говорят обо мне! Знаю, что я самый замечательный, но приятно, когда другие это видят и признают.

Он вздохнул:

–  Не знаю как насчет замечательности, даже что-то сомневаюсь в ней, но ангелов Господь творил уже после своих знаменитых слов «Да будет свет!» и даже после того, как отделил день от ночи. Потому ангелы все из света, даже темные. А вот вы, люди…

Я спросил с подозрением:

–  Эта к чему клонишь? Я знаю, что я не из света…

–  В тебе свет есть, - заверил он, - даже более чистый, чем у ангелов. Это свет самого Творца, которым он поделился с тобой, вдохнув душу. Но в тебе есть еще и первородная тьма, существовавшая до того момента, как Господь решил сотворить мир.

–  Гм…

–  Да-да, - подтвердил он, - в той глине, из которой Создатель тебя слепил, была изначальная тьма.

Я сказал с беспокойством:

–  Надеюсь, не слишком много?

–  Не слишком, - заверил он, - Господь все предусмотрел. Однако, к несчастью, лично вы, сэр Ричард, где-то умудрились отыскать и вобрать в себя целое море этой довселенской тьмы.