Ричард Длинные Руки - принц
Шрифт:
Переговорщики приблизились, но колени не преклонили: мы не во дворце, и я не на троне, ограничились поклонами и помахиванием шляп.
— Лорды, — произнес я вопросительно.
— Ваше высочество…
— Чем обязан такой честью? — спросил я.
Один, который постарше и у которого золотая цепь на груди потолще, произнес вежливо:
— Я граф Лиутерд Колридж, а это граф Энтони Спенсер. Мы приближенные короля Буркхарта Третьего. Посланы Его Величеством для переговоров.
Я кивнул:
— Переговоры — это прекрасно. Будучи человеком
Колридж зыркнул в сторону шатра Меганвэйла, но я и бровью не повел, рассматриваю их в упор холодно и достаточно равнодушно, как человек, давно принявший решение, на которое не повлияют никакие переговоры. Ну, если не предложат что-то совсем уж особенное.
— Ваше высочество, — произнес граф Спенсер, — мы бы хотели уладить недоразумение, из-за которого вы и оказались здесь с таким огромным войском.
— Это еще не огромное, — ответил я небрежно.
— Ваше высочество?
— Я мобилизовал силы четырех королевств, — сообщил я. — Сейчас в Вендовер вошли Первая Турнедская армия и Первая Вартгенская, обе победоносные и познавшие, а вот армии Сен-Мари и скарляндов на подходе… У вас кто-то всерьез верит, что выстоит против такой мощи?
Они не переглянулись, но одновременно поджали губы, во взглядах одинаково метнулось беспокойство.
— Его Величество дал нам большие полномочия, — произнес граф упавшим голосом.
— Насколько большие?
Он сказал совсем мертвым голосом:
— Мы не хотим войны. Мы готовы согласиться на ваши требования.
— Наконец-то, — сказал я. — Но тут одна проблема…
— Ваше высочество?
— Я тот, — пояснил я, — кто принимает решения. И отвечает за них. Вы же только исполнители. Ваши войска так долго и упорно, отдаю им должное, оказывали ожесточенное сопротивление, что я начинаю сомневаться, что ваш король не передумает в последний момент.
— Ваше высочество!
— Сделаем так, — сказал я резко, — это будет только справедливо: вы возвращаетесь в столицу и докладываете королю Буркхарту, что я готов встретиться с ним и подписать договор о прекращении войны. Вы же видите, что сейчас, если я подпишу какие-то договоры с вами, это будет умаление моего достоинства. Ваш король будет доволен, но мои лорды обидятся.
Они переглянулись, посмотрели на грозные лица моих лордов, наконец граф Колридж произнес с неохотой:
— Да, это логично… Просто нам хотелось бы поскорее прекратить эту войну.
— Знали бы вы, — воскликнул я, — как этого хочу я! Мудрость политика в том, чтобы достигать цели без войны! Это дураки воюют, они другого не понимают… Потому, если хотите, чтобы это прекратилось, поспешите к Его Величеству и расскажите обо всем, что здесь видели и слышали.
Они одновременно повернулись и удалились так слаженно, словно близнецы, что чувствуют друг друга. Я выждал, когда сядут на коней и умчатся, повернулся к Меганвэйлу.
— А
— Он чуть левее, — сказал Меганвэйл. — Сэр Растер и его тролли, скажу вам, просто звери, а не люди!.. Они проламывают любую оборону. Я запретил им продвигаться дальше, а то вдруг их окружат, а мы не сумеем к ним пробиться.
— Прекрасно, — сказал я, — нужно будет навестить. Отряд Растера там?
Он кивнул.
— Хотите спросить, там ли тролли? Да, они хоть и держатся отдельно, но когда выпьют, я уже и не различаю, кто там тролль, а кто простолюдин из моего Варт Генца с боевым топором.
— Передам от вас, — пообещал я, — что вы о них высокого мнения.
— Самого высокого, — сказал он. — Самого!
ГЛАВА 14
И снова Бобик привычно несется впереди, с разбега перепрыгивает небольшие овраги. То же самое делает и арбогастр, из-за чего я задерживаю дыхание и сжимаюсь в комок, потому что удар о конскую спину всякий раз со свинячьим хрипом освобождает дыхание, а задница немеет от удара.
Мимо с ревом проносятся скалы, скорость создает причудливые эффекты, затем внезапный пугающий простор и снова бешеный грохот копыт, а за спиной остаются неширокие реки и непроходимые глубокие овраги.
Потом показались обозы, я сбавил скорость, но пронесся в сторонке, чтобы не ввязываться в разговоры, чуть позже увидел длинную металлическую змею, ползущую по дороге, повторяя все ее движения, это пехота Будакера, конница идет впереди с небольшим отрывом.
Я сблизился, мне сообщили, что Палант с большим отрядом двигается впереди, и еще через четверть часа я увидел его конницу, а впереди, чего никак не ожидал, два отряда зеленокожих гигантов с топорами и дубинами в руках.
Они угрюмо и грозно ревели в лад, я не сразу понял, что это их военно-походная песня:
— За зе-е-емлю, за во-о-олю…
— За лу-у-учшую долю.
— Вперед-вперед, троллий наро-о-од!..
Во главе едут двое рыцарей, я пустил Зайчика к ним, но раньше всех там оказался Бобик, напрыгнул на бронированного коня Растера, тот лишь чуть повел ухом на собачонку, такой же огромный, массивный и невозмутимый, как и его хозяин.
Растер сперва погладил Адского Пса по огромной башке закованной в стальную рукавицу лапищей, для этого не пришлось наклоняться, потом обернулся, массивное суровое лицо чуть искривилось в улыбке.
— А, сэр Ричард…
Забрало поднято, лицо сдержанно-спокойное, словно и не держит на плечах доспех, равный по весу снаряжению трех-четырех рыцарей, ни капельки пота на лбу, в то время как у развернувшегося в нашу сторону Паланта лицо красное от усилий и усталости.
Доспехи Растера, как я сразу отметил, с множеством небольших вмятин, это значит, что били по ним крепко, такую толстую сталь трудно даже поцарапать.
— Поздравляю, — сказал я приподнято.
Растер кивнул довольно, а Палант спросил вежливо: