Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст
Шрифт:
— И не рисковать христианской душой, — рыкнул он мощно, — для спасения гнусного язычника и чернокнижника… Но, Ричард, теперь за тобой будут следить внимательно и настороженно все стороны!.. Да, я знаю, ты вообще-то на стороне церкви… но, боюсь, она тебе уже не поверит.
Я сказал невесело:
— И что? Поступать, как велит она? Хотя да, в девяноста девяти случаях права.
Он рыкнул:
— Твой поступок… нашел понимание на самом верху. Но это не значит, что не станут чинить препятствия ниже. Церковь… это
— Не добра, — уточнил я.
— Что?
— Оттенков, — пояснил я. — Когда добро слишком близко к опасной грани, у всех разные толкования, где нужно остановиться. А так, конечно, абсолютное зло все в церкви считают злом! Как и чистейшее добро добром.
Он хмыкнул, допил с явным удовольствием.
— Спасибо за кофе.
Я спросил:
— Еще чашечку? А то меня спасение такого вассала тряхнуло, ведро бы выпил…
— Да, — ответил он, — если не затруднит.
— Ничуть, — ответил я любезно.
Когда свет исчез вместе с Тертуллианом, серо и уныло стало настолько резко, что я вздрогнул. Неужели постоянно живу в этой серости?.. Тертуллиан, ardens vir, муж неистовый, как его называли, весь из внутреннего огня, страстный и непримиримый боец, агрессивный и напористый, что даже теперь в постоянном бою и потому не может покинуть грешную землю…
…но я-то не такой? Я вообще-то конформист, везде ищу согласие и выгоду, полная противоположность Тертуллиану, почему тот вообще не прибил еще?
Наверное, мелькнула утешительная мысль, не может. Иначе вообще бы всех на земле перебил при его требовательности и нетерпимости.
Через час за стенами шатра послышался нарастающий гул, земля начал подрагивать, а голоса в лагере стали громче.
Я собрался с силами, вышел, улыбка сама растянула губы во всю ширь: к лагерю подъезжают на рослых прекрасных конях под разноцветными попонами в шахматку гордые и красивые рыцари в шлемах с пышными султанами на гребнях и с поднятыми забралами.
Все в великолепных доспехах, ярко сверкающих на солнце, веселые и довольные жизнью, молодые и сильные, цвет рыцарства и вообще мужского населения.
Я жестом запретил преклонять колена, с удовольствием смотрел, как рыцари бодро соскакивают на землю, несмотря на тяжелые доспехи.
— Сэр Будакер, — сказал я, — народ разместится без вас, здесь все подготовлено, вы умеете подбирать людей, а вас попрошу для последних инструкций.
Он отдал повод коня оруженосцу, вошел вслед за мной в шатер и тут же в некотором недоумении принюхался.
— Странный запах…
Я потянул носом, действительно что-то есть
— Наверное, местные травы?
Он покачал головой:
— Да нет, словно бы здесь черти дрались с ангелами. Пахнет смолой, и серой, и также ладаном.
— То и другое достаточно противно, — согласился я. — Как абсолютное зло, так и абсолютное добро. Это я в ожидании вашего приезда принимал здесь посланцев… ну, вы понимаете, и вел с ними долгие содержательные беседы. Если перевести с языка дипломатии, то это значит, что ни о чем не договорились ни с теми, ни с другими, но каждая из сторон донесла до меня свое понимание проблемы.
Он улыбнулся, уверенный, что это у меня такие шуточки, а я сел на лавку и похлопал по ней ладонью.
— Садитесь, сэр Будакер.
— Спасибо, ваше высочество.
— Я снова помчусь вперед, — сообщил я, — просмотрю всю дорогу насчет складов с продовольствием.
— Спасибо, ваше высочество, однако…
— И вообще, — договорил я, — как там местное население… не строит ли завалы на дорогах?
Он сел, но на самый краешек, готовый в любой момент вскочить, постоянно помнит о субординации, лицо серьезное и сосредоточенное.
— Королевство вроде бы дружественное, — произнес он осторожно, — однако в одиночку особе столь высокого ранга…
Я поморщился:
— Сэр Будакер!
— Гм, — сказал он. — Вам… вам это наверняка столько раз говорили…
Я кивнул:
— Уже оскомина.
— Тогда задача всех лордов, — сказал он виноватым голосом, но уже по-деловому, — найти таких же быстрых коней. Чтобы отряд мог сопровождать вас, не отставая.
— Да, — согласился я, — это да, вы правы. А то когда быстрый конь только у меня, вы же понимаете, как мучительно тащиться вместе со всеми, когда могу… да, могу!
Шателлен хотя и намного меньше Турнедо, но вытянулся рядом с ним почти во всю длину, так что пересекать его придется, к счастью, не вдоль, а поперек, а это займет всего с недельку.
Зайчик идет строго по дороге, все понял, хотя, конечно, скорость пришлось убавить резко. Даже Бобик понял мой замысел и потому обнюхивает каждый склад по пути.
— Молодцы, — сказал я поощрительно, — надеюсь, и на остальных двух дорогах тоже готовятся к нашествию прожорливой, как саранча, армии…
Бобик поравнялся со мной и посмотрел с вопросом в умных коричневых глазах.
— Ты прав, — ответил я на невысказанный вопрос. — Мы не будем проверять все до единого, иначе даже при нашей резвости армия в два счета догонит таких черепах. Здесь вроде бы все в порядке… Теперь посмотрим, куда выводит эта дорога…
И снова они, удивительное дело, поняли моментально: наезженная колея осталась в стороне, а мы пошли напрямик, где меньше риска, что перепугаем кого-то, а то и собьем с ног.