Ричард Длинные Руки — вице-принц
Шрифт:
Я скатился с нее и сказал, глядя в потолок:
— Странно, а вот я поделился бы очень охотно. Больше нас, больше наша мощь…
Она быстро повернулась на бок, глаза ее зажглись восторгом и надеждой.
— Правда, поделились бы?
— Конечно, — заверил я. — Огонь не гаснет, когда от него зажигаются другие! Кстати, классные сиськи.
— Ой, — прошептала она. — Это же просто невероятно…
— Что, сиськи? — спросил я. — В самом деле классные. Невероятно почему, что ты красивая женщина? Наверное, с мужчиной
Она вспискнула:
— Разве такое возможно?
— Это уже работает, — сказал я гордо. — В Геннегау, столице королевства Сен-Мари, в огромном замке совместно работают лучшие из магов не только Сен-Мари, но всех окрестных. Не веришь? Туда я тебе и дал рекомендацию. А так как я и есть главный основатель, покровитель и наставник, то тебя примут без вопросов… А сиськи, да, просто чудо.
Она сказала торопливо:
— Вы, как паладин, умеете заживлять раны соратникам, но как насчет сотворения еды? Это уже не паладинство, а магия!.. А это с паладинством несовместимо!
— Кто сказал? — спросил я. — Кстати, классные сиськи.
— Спасибо, — сказала она и поспешно натянула одеяло до подбородка, — все говорят, что несовместимы. Священники… да и маги.
— Никто из них не обладает монополией на истину, — ответил я, — хотя каждый старается стать посредине и взять на себя функции посредника. Если церковь что-то утверждает громко и уверенно, это вовсе не значит, что так утверждает сам Бог…
Она тяжело и глубоко вздохнула, одеяло снова весьма сползло, а она, не замечая, сказала тихонько и трусливо:
— А… как на самом деле?
— Никто не знает, — ответил я горько. — Ищем на ощупь. И часто ничего не видим во тьме, кроме вот таких сисек…
Она буркнула:
— Вы про них уже говорили.
— Да? Ну это нормально, мы всегда про них говорим.
— А церковь тоже во тьме?
Я подумал, ответил со вздохом:
— Церковь ведет народы в нужную сторону. Но не самой прямой дорогой, а где по камням, где по зыбучим местам… потому что сама на ходу отыскивает дорогу… Да, сиськи в самом деле классные.
Она покорно вздохнула, мужчины с голой женщиной вообще не могут говорить о чем-то интересном, я еще герой, но и у героев есть пределы, я все понял по ее обреченному взгляду и, сделав умное лицо, сказал веско:
— Склонность к сексу, насилию и даже зверству есть в каждом из нас. Но лишь самообладание является критерием человечности.
Она обалдело раскрыла хорошенький ротик.
— Это… вы к чему, ваше высочество?
— Умничаю, — огрызнулся я. — Показываю свою высокую одухотворенность для контраста. А ты не ценишь, ворона!
— Да я просто не ожидала, — сказала она торопливо. — Все говорят, что вы человек неожиданных решений и поступков. Но я не думала,
— Я не настолько, — возразил я, — а то мало ли чего подумаешь. Мы, мужчины, существа ранимые, наше эго задевать нельзя. В общем, если хочешь попасть в нашу Академию Высшей Магии, то…
Она вскрикнула и прижала кулачки к груди. Я начал гордо улыбаться, но внезапный лютый холод приморозил улыбку к губам, тело пронзило стужей, словно наше ложе оказалось среди снегов на вершине горы.
Левая стена, ведущая наружу, мгновенно превратилась то ли в стекло, то ли в прозрачный лед. Я не успел вскрикнуть, как там зло затрещало, ледяные камни щелкнули и разлетелись вдребезги.
Куски покатились по залу, в огромную дыру в стене я успел увидеть черное небо и острые звезды. Ледяной ветер ворвался с ужасным свистом и разом задул все свечи, светильники и даже факелы.
В тот же миг багровый от жара камин стал мертвенно-синим, пурпурные угли — серыми камнями, комната погрузилась в черноту ночи.
Я бросил ладонь к рукояти меча, из ночи прозвучал громовой хохот. Черный провал зло полыхнул красным, словно там разверзся ад, в комнату швырнуло воинов в красной чешуе гибких доспехов.
Я отпрыгнул уже с мечом в руке, заорал и завертелся, принимая и отражая удары коротких блещущих злыми синими искрами клинков, похожих на римские мечи.
Квиллиона скатилась с кровати по ту сторону и там затаилась. Комната наполнилась багровым светом, а я бешено рубился, взвинчивая скорость. Один из чешуйчатых отпрыгнул, получив удар по руке, но трое неумолимо наступают, стараясь прижать к стене.
— Врете, сволочи, — прошипел я. — Я вам не овца…
Но и они не простые волки, таких бойцов поискать, я то и дело получал болезненные удары, кое-где брызгала кровь, но эта четверка, похоже, не знает, что я не просто паладин, заживляющий раны соратникам, но я особый паладин, не забывающий и о себе, они всякий раз останавливались на миг, ожидая, что я паду и буду кататься на полу в судорогах, но я орал как берсерк и рубил еще быстрее.
Еще один получил прямой удар в голову, выронил меч и попятился. Оставшись всего против двух, я воспрянул духом и с ревом рубил и крушил, пока не рубанул одного так, что у того повисла рука на рассеченном плече.
Но те двое, которых я вроде бы вывел из строя, подхватили мечи и ринулись на меня, уже не надеясь, что умру от ран.
Я отпрыгнул в сторону и поспешно отбежал, а то совсем уже чувствую лопатками стену, успел поймать одного на прием, кончик меча достал его в раскрытый рот, что сразу стал вдвое шире, начал фехтовать со вторым и вдруг ощутил, что еще один из оставшихся противников исчез…
Чувство опасности нахлынуло с дикой силой, и в то же время я обреченно понимал, что не успеваю… но за спиной раздался глухой удар железа по железу, грохот падающего тела.