Ричард Длинные Руки — вице-принц
Шрифт:
Он вышел вперед и долго рассматривал меня с удивлением в глазах и полнейшим пренебрежением на лице.
Один из вельмож спросил нетерпеливо:
— Ну и что?
Колдун развел руками.
— Ваша светлость, похоже, он в самом деле наделен даром говорить с филигонами!.. Но только вряд ли говорил.
— Еще бы, — ответил вельможа недобро, — иначе чего бы работал простым убийцей по найму. А ты можешь что-то с этим сделать?
— Что? — спросил колдун. — Отнять этот дар невозможно.
— А как-то… ну, поставить нам
Колдун сказал безнадежным голосом:
— Как? Только если его самого принять к нам… а уже потом как-то можно подобраться и к филигонам…
Вельможа посмотрел на меня с откровенной ненавистью.
— И этого? Все так и норовят поступить к нашему повелителю на службу!..
— Ваша светлость!
Вельможа отмахнулся, приблизился и встал передо мной, рассматривая с откровенной ненавистью.
— Эй ты, наемник!
— Чё тебе? — ответил я лениво.
— Мы доложим о тебе императору, — сказал он. — Возможно, он изволит тебя посетить. Надеюсь, ты сумеешь вызвать его неудовольствие…
— В этом я хорош, — признался я с гордостью, но в голове лбами стукаются злые и растерянные мысли: император? А кого же я просадил насквозь с таким торжеством стальным жалом?
Вельможа кивнул второму, тот наклонил голову и вышел, а эти двое продолжали рассматривать меня, беспомощного и прикованного к стене, лишенного всех амулетов и колец с браслетами, но молчали и не двигались.
Я тоже хранил молчание, стараясь соответствовать образу холодного, но в то же время бесшабашного наемника, которому жизнь не дорога.
Скрипнула дверь, по ступенькам в подвал спустилась целая группа вельмож, во главе Мунтвиг, целый и невредимый, сразу вперил в меня острый взгляд и некоторое время рассматривал со злобным интересом.
— Ты хорош, — произнес он холодно. — С такой легкостью убить троих моих военачальников, троих телохранителей… гм… даже меня сумел…
Я пробормотал:
— Но как-то плохо получилось.
Он скривил губы в злой усмешке.
— Нет, ты хорош. Твой меч поразил меня в сердце и убил на месте. Но у вашего Ричарда плохая разведка, если до сих пор не знают, что у меня девять жизней. Кое-что я уже истратил еще до тебя, сволочь, но запаса хватит, чтобы покорить весь мир.
— Кто знает, — ответил я. — Много таких было. Но мир все еще раздроблен на десятки королевств.
Он скривился.
— На десятки? На сотни, если не тысячи!.. Но я соберу все под мою руку. И никто не сумеет выстоять… Ладно, мне передали, ты согласился служить мне. Конечно, будешь щедро вознагражден. И, конечно же, как понимаешь, примем меры, чтобы ты выполнил наше задание.
Я насторожился.
— Разве недостаточно моей заинтересованности?
Он ухмыльнулся.
— А вдруг ты… из убеждений?
— Кто, — переспросил я в великом удивлении, — это я из убеждений? А что, бывают убийцы, что режут людей из убеждений?
Он кивнул.
— Представь себе,
Я прикусил язык, вспомнив родину терроризма с ее бомбистами, убивавшими царей и градоначальников из веры в справедливость своего дела и с чувством выполненного долга перед человечеством, радостно поднимавшимися на эшафот.
— Гм, — пробормотал я озадаченно, — никогда бы не поверил…
— Значит, — сказал он, — ты из другого теста. Мы таких называли продажными шкурами, но, когда повзрослели, поняли, что вы были изначально правы, ориентируясь только на высокую плату и возвышение. Все остальное — ложь.
— Приятно слышать, — сказал я осторожно.
— Но меры примем, — сказал он неожиданно. — Эй, Тирадур!..
В шатер вошел худой человек в одежде мага, обеими руками держит перед собой клетку с наброшенным сверху красным платком.
— Готово, — сказал он льстиво, — Ваше Императорское Величество!
Все смотрели, как он осторожно поставил клетку на середину стола, поклонился и отступил на шаг.
Двое воинов подошли ко мне справа и слева, разом выхватили ножи и приложили холодные лезвия к шее. Один гад острием едва-едва не рассекает артерию, сволочь, слишком старается.
Я не шевелился, старался даже не дышать, а Мунтвиг сказал почти доброжелательно:
— Мы запустим тебе в желудок аккотису, это ма-а-аленькая такая ящерица. Меньше мизинца. Правда, она не совсем ящерица. У нее есть интересная особенность, что тебя очень заинтересует… Два дня она будет в основном спать и расти на своих запасах, потом… пожирать то, что съешь ты. К концу первой недели вырастет так, что ты ее уже хорошо прочувствуешь… ха-ха… а затем начнет пожирать тебя.
Я чуть скосил глазом на нож у яремной жилы.
— Тогда зачем мне стараться?.. Если погибну в муках?
Он улыбнулся.
— Я уверен, такой герой, убивших троих моих военачальников, а затем телохранителей… уже молчу про пятерых раненых, сумеет выполнить задание гораздо раньше, чем она сожрет твои внутренности, и вернуться сюда. А здесь вытащим ящерицу легко.
Я подумал, спросил:
— А если не вытащите?
— Почему?
Я поморщился.
— Засунуть всегда проще.
Он улыбнулся.
— Да, но эта нам нужна. Ей требуется тепло твоих внутренностей, чтобы у нее появилось это… как ее…
Маг подсказал услужливо:
— Самозарождение!
— Вот-вот, — продолжил Мунтвиг. — У нее что-то изменится, в ней начнут созревать яйца. Или икринки, как их называет Тирадур…
Я передернулся, несмотря на лезвия у горла.
— Какая мерзость…
— Если отложит в тебе, — согласился Мунтвиг, — то да, мерзость, к тому ж начнет пожирать тебя изнутри еще живого… Ну, а так все даже красиво. Ящерицы и змеи откладывают яйца, рыбы мечут икру… Мы успеем извлечь ее раньше, чем она соберется их откладывать. Понимаешь, они нам нужны!