Ричард - герой полей
Шрифт:
Но стоимость всегда будет оставаться одной. Это надо помнить всегда и всякий раз достигая чего-то, несоизмеримо жалеть о достигнутом, ибо оно - есть достижение капли крови в любом ее ранге исполнения или жизненного увеличения.
Победа - еще не есть торжество. Это всего лишь достижение. Любому и всякому это должно быть ясно раз и навсегда.
За победой всегда стоит кто-то.
И если кто-то вовсе не человек, хотя истинно состоит в его облике, то и победа будет такой же в ее моральном и физическом изобличении.
Кровь
Так оно и было, только не с его стороны, ибо он - это не человек и уже никогда не будет им в той самой жизни. Время смоет с него всю ту кровь, смоет ее и он сам.
Но она не смоется с его души и будет вечным всеоглядным проклятием для того, кто попадет в горсть той души и воцарится ею где-либо на Земле.
Такова природа самой крови, такова природа и жизни, рождающейся на Земле и ниспускающейся с небес.
Принесли голову короля, и герцог похвалил кого-то за это. А затем он проделал с нею то, что и говорил, и уже потом устало сел на скамью, сказав для самого себя:
– Видно, тебе было мало одному всего. Ты захотел большего, и ты его получил. Я хочу того же и добьюсь его и даже ты мне не будешь помехой. Тело твое мертво, душа отлетела в ад, ибо ты так же жесток, как и я сам. И ты, а не кто-то другой повелевал мною, как хотел. Настал мой черед. Черед моего правления. И я доберусь до него, чего бы мне это не стоило.
С этими словами герцог отбросил голову в сторону и зашагал прочь.
На сегодня дела были пока завершены, и его величеству нужно было немного отдохнуть.
– Найдите жену, - только и смог приказать он тевтону, после чего свалился прямо на землю и тут же уснул.
Потрудился он, конечно, на славу. На славу самому себе.
Но, что то такое есть слава? Порок или качество человека?
Это ни то, ни другое.
Это что-то среднее между этими понятиями, ибо в разных случаях звучит и относится к разному.
Попробуем рассмотреть ту самую славу поближе и определить ее для себя или, как можно сказать, более приемлемо для своего простого понимания.
Оставим на время наших героев и дадим им действительно передохнуть.
Сами же погрузимся в размышления, выйдем из которых с определенными выводами и значениями для себя.
Итак, слава. В различных понятиях - разная. Закономерна ли она или приходит просто так ради чьего-то воображения или вообще ради красного словца?
Можно ответить однозначно.
Слава закономерна. Это труд того или иного человека, его мера постижения совершенства, его личное доимство ума, его превосходящая роль в самом себе, его достоинство, если оно есть, его величие, если таковое понятие
В то же время, слава бывает разная. Плохая, хорошая, менее такая и более худшая. Нет общего цикла разночтивостей самой славы. Слава самослагаема либо слагаема другими.
И первое, и второе очень опасно для самого человека. И все зависит от самого ума. Того ума, что творит сам себе или ему творят славу во множественном числе иных умов.
Слава опасна - это факт.
Но она и нужна, как определенная мера подтверждения достижения человеческого ума или его действия.
Где границы самой славы? Как определить их разумность и поступить в каком-то конкретном случае действительно верно или правильно, как мы все говорим?
Границы славы недосягаемы для простоты обзора или какого-то конкретно числового определения.
Она может существовать в любом виде и распространяться как угодно, невзирая на общее число, ее же составляющих, коими являются непосредственно те самые простые люди.
Разумность славы строго определяема. Разумность - это факт защиты самого человека славы от посягательства ее самой.
Но в то же время, разумность и слабо определяема. В каком смысле?
А в том, что степени ее допустимости могут быть совершенно разными для одиноко взрастающих во славе людей. Toeсть, одному под силу разумности попадает самое малое и этого, как говорят, достаточно.
Другому же нужно большее и бывает даже его недостает для полноты обнаружения истинной человеческой души, возжелавшей к славе.
Итак, разумность пролегает в основе развития самих людей: как одиноко пододвигающихся к славе, так и тех, кто ее же пододвигает ему навстречу.
Из этого можно определить следующее, что слава и разумность ее практически неразделимы.
А это говорит о том, что теоретически такое достижение является просто ростом ума многих, живущих практически и испытывающих ту самую тяготу к самой славе.
Она может быть выражена как единично, так и множественно. Все зависит от компонентов, среды соприкосновения и самого апогея развития славы. Точнее, тенденции ее роста во многом и многих.
Итак, всякая слава прочится или воздержится на уме. Проще говоря, от сложения ума и зависит дурная то слава или превосходящая сам ум во многих его выражениях .
Значит, вывод напрашивается один:
всякая слава обоснуется на состоянии умственного роста в единице, а также множестве числовых сбережений функций времени в виде живых людей.
Дабы не затруднять особым раздумьем ваши головы, скажу по всему гораздо проще.
Всякому человеку в силу порядка его ума нужна своя слава. Кому дурная, кому разумная, кому скандальная, кому приятная и так далее. Вобщем, от человека то все и зависит, да еще от окружения его в единственном и множественном числе.