Ричард II
Шрифт:
Мы сердцем говорим, он — лишь устами
Он просит, уповая на отказ;
Мы просим, и в отказе — смерть для нас.
Он только ждет, чтоб распрямить колени,
А мы умрем, склонившись для молений;
Притворны пылкие его мольбы,
Мы ж верим в милосердие судьбы.
Прошу тебя уважить то прошенье,
Которое честней, — даруй прощенье!
Болингброк
Встань!
Герцогиня
Нет! Другого слова я ищу:
Я
Будь нянькой я твоей, — ты это слово
Узнал бы раньше всякого другого.
О, как услышать мы его хотим!
Пусть жалость даст его устам твоим!
В нем много мягкости, хоть звуков мало.
Как это слово королю пристало!
Йорк
Ответь ей «Pardonnez moi», король. [1]
Герцогиня
Нет, от игры словами нас уволь!
О злой, посредством языка чужого
1
Простите меня. (Франц.)
Двусмысленным ты сделал это слово!
Король, тебя мы просим об одном:
Скажи «прощу» на языке родном.
Твой взгляд смягчился, дай устам смягчиться;
Пусть в сердце чутком слух твой поместится,
Чтоб, вняв мольбам, от сердца полноты,
«Прощу» ответил милостиво ты.
Болингброк
Но встань же!
Герцогиня
Нет! Молить я перестану,
Когда простишь. А не простишь, — не встану.
Болингброк
Прощу, и пусть меня простит господь.
Герцогиня
Он будет жить! Он, кровь моя и плоть!
О, счастие коленопреклоненья!
Мне страшно… Повтори слова прощенья,
Чтоб я уверилась.
Болингброк
Прощен он мной.
Прощен от всей души.
Герцогиня
Ты — бог земной!
Болингброк
Но за вернейшим братцем, за аббатом,
За этой всей достопочтенной шайкой,
Как гончий пес, сейчас помчится смерть.
Погоню, дядя, отряди немедля,
Пускай их ищут в Оксфорде и всюду.
Ах, только бы их разыскать смогли,
Изменников сотру с лица земли.
Счастливый путь, мой благородный дядя.
Кузен, ступайте. Мать вам жизнь спасла,
Служите ж нам, не замышляя зла.
Герцогиня
Мой сын не юн, но воля, знать, господня,
Чтоб заново он начал жизнь сегодня.
Уходят.
СЦЕНА 4
Там
Входят сэр Пирс Экстон и слуга.
Экстон
Ты тоже слышал, как король сказал:
«Иль не найдется друга, чтоб избавить
Меня от этого живого страха?»
Не так ли?
Слуга
Точные его слова.
Экстон
«Иль не найдется друга?» — он спросил
Он дважды это повторил, и дважды
С особым удареньем. Так ведь?
Слуга
Так.
Экстон
И на меня он поглядел при этом
Как будто говоря: «Не ты ли снимешь
Давящий ужас с сердца моего?»
Того, кто в Помфрете, в виду имея.
Мне дружба государя дорога
И я его избавлю от врага.
Уходят.
СЦЕНА 5
Помфрет. Замковая башня.
Входит король Ричард.
Король Ричард
Живя в тюрьме, я часто размышляю,
Как мне ее вселенной уподобить?
Но во вселенной — множество существ,
А здесь — лишь я, и больше никого.
Как сравнивать? И все же попытаюсь.
Представим, что мой мозг с моей душой
В супружестве. От них родятся мысли,
Дающие дальнейшее потомство.
Вот племя, что живет в сем малом мире.
На племя, что живет в том, внешнем, мире,
Похоже удивительно оно:
Ведь мысли тоже вечно недовольны.
Так, мысли о божественном всегда
Сплетаются с сомненьями, и часто
Одна из них другой противоречит;
Здесь, например, «Придите все», а там
«Ко мне попасть не легче, чем пройти
Верблюду сквозь игольное ушко».
Иное у честолюбивых мыслей,
Им надобно несбыточных чудес:
Чтоб эти ногти слабые могли
Прорыть проход сквозь каменную толщу,
Разрушить грубый мир тюремных стен.
Но так как это неосуществимо,
В своей гордыне гибнут мысли те.
А мысли о смиренье и покое
Твердят о том, что в рабстве у Фортуны
Не первый я и, верно, не последний.
Так утешается в своем позоре
Колодник жалкий — тем, что до него
Сидели тысячи бродяг в колодках,
И ощущает облегченье он,
Переложив груз своего несчастья
На плечи тех, кто прежде отстрадал.
В одном лице я здесь играю многих,
Но все они судьбою недовольны.
То я — король, но, встретившись с изменой.