Ричард Львиное Сердце
Шрифт:
Король опустил свой «меч» и спокойно повернулся к вошедшим, однако ничего не спросил. Он говорил только тогда, когда заговаривали с ним, а это случалось редко. Вероятно, безмолвие тоже было частью задуманной Генрихом пытки: скорее всего, он хотел, чтобы у пленника сдали нервы. Вопрос — для чего ему это нужно?
Несколько мгновений длилось молчание, потом один из стражников произнёс:
— Выходите и ступайте за мной.
Второй занял место за спиной Ричарда, умудрившись протиснуться в оставшееся позади узкое пространство.
Не проронив
Впереди, перед стражником, двигались ещё четверо воинов — тот, что с факелом, и трое с обнажёнными мечами. О, Господи! Даже лестно.
Ричард шёл, подхватив рукой ножную цепь, чтобы не запутаться в ней, и ему приходилось делать очень небольшие шаги. Поэтому он не спешил, заставляя идти медленно и свою стражу.
Они миновали ещё один, уже верхний, коридор. Здесь к конвою примкнуло шесть каких-то фигур, без доспехов, но тоже с обнажёнными мечами. И вдруг распахнувшаяся дверь вывела их во двор замка.
Ричард пошатнулся, едва не лишившись сознания. Так подействовала волна ослепительного солнечного света, хлынувшего, как ему показалось, со всех сторон. Король зажмурился и подумал, что если не ослепнет, то уж наверняка задохнётся. Вдохнув полной грудью свежий, не настоянный на плесени воздух, он ощутил, что этот глоток до отказа переполнил лёгкие. На мгновение у него так закружилась голова, что понадобились все силы и вся воля, дабы не грохнуться навзничь.
— Дурно? — спросил рядом чей-то голос, не участливый и не насмешливый — ничего, кроме любопытства, в нём не слышалось.
Ричард открыл глаза, которые постепенно привыкали к яркому свету, и повернул голову к говорившему. То был тощий мужчина, одетый в чёрное, со странным, прожигающим насквозь взглядом. Король Англии ещё ни разу не видел колдуна Парсифаля, только много слышал о нём. Но Ричарда поразило ощущение неведомой, глухой угрозы, которое исходило от этого человека.
— Кто вы такой? — ответил Львиное Сердце вопросом на вопрос.
— Рыцарь Храма и слуга императора, — проговорил тёмный человек тем же вкрадчиво-ровным голосом.
— Тамплиер! Ну так я и думал! — воскликнул Ричард почти весело. — По-моему, более преданных врагов у меня не было и нет.
— Приятно, когда твою преданность ценят.
В это время пленник увидел, что на другом конце крепостного двора, возле опущенной решётки ворот, стоят несколько осёдланных лошадей и рядом — восемь всадников в боевых доспехах, при оружии.
— Прошу вас, король! Прошу! — теперь Парсифаль говорил куда твёрже и жёстче. — Нам пора ехать.
— Вот как? — ни в лице, ни в голосе Ричарда не было и тени тревоги, что, кажется, злило колдуна. — Пора так
— Пока вам предстоит недалёкий путь, ваше величество. Но затем, — жгучие глаза Парсифаля вспыхнули ещё ярче, — затем вы отправитесь гораздо дальше.
В выражении этих глаз, в голосе, в смысле гримасы, исказившей сухое лицо хранителя Грааля, невозможно было ошибиться. Он и говорил с одним лишь желанием — устрашить, привести в смятение, заставить ощутить жуткую власть неведомого, перед которой содрогаются даже самые сильные сердца.
Отчасти он достиг цели. Сердце Ричарда, доселе бившееся лишь чуть сильнее обычного, теперь вдруг замерло, затем сильно заколотилось. Он очень хорошо понял Парсифаля. Но у него и на этот раз хватило воли ничем не выдать себя.
— Мне кажется, — сказал король с улыбкой, — что в своё время вы, мессир тамплиер, отправитесь куда дальше меня. И у меня не будет возможности встретить вас в конце долгого пути. Мы говорим об одном и том же, не так ли?
Парсифаль тоже не изменился в лице. Лишь вытолкнул коротко и зло:
— Если даже и так, мы всё равно не можем друг друга понять. Прошу в седло.
— Вот в этом? — король снова засмеялся и тряхнул в воздухе ножной цепью, которую по-прежнему придерживал рукой. — Вы что же, полагаете, что в этом возможно сесть верхом?
— Это сейчас снимут, — спохватился колдун и махнул рукой стоявшему в стороне человеку. — Но цепь на руках, не обижайтесь, придётся оставить. Вас очень трудно удержать в неволе, ваше величество. Очень трудно!
Когда пленник и двенадцать человек охраны оказались в сёдлах, сел на коня и сам колдун. По его знаку тотчас поднялась решётка, открывая проём ворот, и почти сразу же опустился подъёмный мост. Ричард в первый момент удивился, что ему не попытались, как в прошлый раз, закрыть лицо капюшоном, но потом подумал: «Лишнее доказательство! Скорее всего, меня увозят туда, где всё должно окончиться».
Эта мысль почему-то принесла спокойствие. Он ещё не понимал, да и вряд ли мог понять, что именно ему угрожает. В любом случае это была угроза смерти, а со смертью Львиное Сердце встречался так часто, что отвык придавать ей слишком большое значение. Страшило только одно: опасность умереть, не исповедовавшись и не причастившись Христовых Тайн. Тамплиеры — не сарацины, но мало кто, хорошо зная храмовников, считал их добрыми христианами. Значит, вполне могут его лишить права на исповедь и причастие. Однако на всё Божья Воля!
Конный отряд неторопливой рысью миновал мост. Проезжая под аркой, Ричард поднял голову и понял, где же он был заточён. Под полукруглым сводом арки, на вделанном в камень железном кольце висел старый проржавевший меч. По преданию — меч первого владельца замка, отвоевавшего окрестные земли у врагов и этим же мечом убитого здесь, под этой самой аркой. Кажется, его предала жена в угоду любовнику, но сыновья отомстили за отца. Гогенау! Замок Гогенау... Впрочем, какое это теперь может иметь значение?.. Вряд ли он сюда вернётся!