Ричард Львиное Сердце

Измайлова Ирина Александровна

Ричарда поразило истощённое, высохшее лицо недавнего узника, но ещё сильнее он изумился живому блеску его тёмных глаз и неожиданной твёрдости его голоса. Луи и Эдгар, на попечении которых Седрик оставил Григория, напоили его подогретым вином, и к монаху отчасти вернулись силы. Увидев короля, он даже попробовал привстать с носилок, однако смог лишь немного приподнять голову.

— Ричард Львиное Сердце! Ведь так зовут тебя люди? — спросил он.

— Да, такое у меня прозвище, — отвечал король, не без трепета глядя в пылающие глаза монаха. — Надеюсь, до сих пор я его не опозорил.

— В подземелье,

куда меня заключили вместе с рыцарями-госпитальерами, — продолжал Григорий, — у меня было много времени для молитвы. Я молился всё время, все эти бесконечные дни и месяцы. Здесь мне сказали, что я провёл в заточении четыре года. Я молился обо всех и более всего о Святой Земле, которая сейчас залита кровью... И мне было явлено откровение. Ангел Божий снизошёл в темницу и говорил со мной, недостойным. Он говорил мне о многих деяниях и о многих людях. Он сказал, что я буду освобождён из узилища, что меня освободят франки, меж которых будет один англичанин, и что мне надлежит увидеть короля Англии.

Григорий закашлялся, по его телу прошла дрожь. Королева Беренгария, которая смотрела на бывшего узника, не в силах сдерживать слёзы, подбежала и поднесла к его губам чашку с водой. Монах взглядом поблагодарил молодую женщину, глотнул и прошептал:

— Жена достойна тебя, Ричард! Не удивляйся: я знаю сейчас всё и обо всех, но это будет недолго... Послушай: тебе угрожает опасность. Ты страшнее всех для врагов Креста Господня, и для тех, кто говорит, что верен Кресту, но готов предать его во имя власти, которую на земле может дать один Сатана! Один раз ты уже был спасён от верной смерти. Во второй раз будешь спасён совсем скоро — твою жизнь заменит своей жизнью человек, которому ты должен будешь вернуть то, что у него отняли... А в третий раз... Третий раз будет страшнее двух первых, потому что опасность придёт не извне, а изнутри. И если тебе удастся её избежать, ты совершишь ещё много великого и славного! Но спасением будешь обязан человеку, который носит одно имя с тобой. Его тоже зовут Ричард. А теперь главное: знаешь ли ты, для чего пришёл сюда, в Палестину?

— Ради освобождения Гроба Господня! — твёрдо ответил король.

— Нет! Ты, как и другие, пришёл прикоснуться к земле, по которой ступал Спаситель, в которую впитались Его кровь и слёзы. Ты пришёл обрести Царство Небесное. Но вместо этого обретаешь боль, страх, мучения и сомнения. Путь твой в крови, но другого пути тебе не дано. Это страшно — то, что сейчас здесь происходит, однако это должно было произойти — так или иначе христиане должны повторить крестный путь Господа, или они никогда не увидят Царства Небесного. Да, ты хочешь освободить Гроб Господень, но не это ведёт тебя... Запомни, Ричард Львиное Сердце: побеждает тот, кто соединяет. Тот, кто сеет раздор, обязательно будет побеждён! Тебе предстоит стать самым великим воином на этой войне. А когда будет ясно, что и христиане, и их враги поражены одним недугом и не в силах больше выдержать вражды, ты должен найти в себе мужество добиться мира.

— Мира с неверными? — прошептал Ричард. — Но это означает оставить Святую Землю на их поругание!

Глаза Григория вновь ярко сверкнули.

— Господь принёс в жертву Самого Себя! И эта земля — тоже Его жертва. Она будет поругаема много лет. И на смену одним врагам Христа придут

другие, не менее страшные. Это будет не скоро... Однако Гроб Господень будет свят и нерушим всегда. Лучше мир, который сбережёт эту землю и сохранит на ней христианскую веру, чем война христиан между собой. А она готова вспыхнуть, потому что иные здесь тщатся получить славу раньше, чем Божью Благодать! Помни, король Ричард, многое зависит от тебя. Останься жив, иначе погубишь всех, кто на тебя надеется!

Григорий замолчал и откинулся на своих носилках.

— Что с ним? Он умер? — спросил король, и его голос задрожал.

— Нет, его сердце бьётся, — сказала Беренгария, так и стоявшая на коленях возле носилок. — Как ещё он смог говорить так долго? Только я почти ничего не поняла...

— Я всё понял! — чуть слышно произнёс Львиное Сердце. — Спасибо, сир Седрик. Велите отнести этого человека в один из шатров и скажите, что я приказал за ним ухаживать. Может быть, он всё же выкарабкается, хотя в это трудно верить.

Когда полог шатра опустился, король долго сидел неподвижно, остановив взгляд на колеблющемся огоньке свечи.

— Странно! — прошептал он.

— Что? — спросила Беренгария, подсаживаясь на ручку кресла и беря влажную от пота руку мужа. — Что странно? Ты не веришь в предсказания этого бедного монаха?

— Почему же, верю. Хотя иные из его слов можно толковать по-разному. Но, видимо, он повторил то, что сказали ему ТАМ. И ведь он говорил кое о чём, что уже произошло! Да, совсем недавно я был спасён от смерти: молодой француз Луи Шато-Крайон в последнее мгновение убил того ассасина... Что будет дальше?

— Будет то, чего захочет Господь! — с детской наивной твёрдостью произнесла юная королева. — Не сомневайся!

— В это верим мы все! — подала голос Элеонора, всё время молчавшая в глубокой задумчивости. — И Ричард не сомневается. Но тебя что-то тревожит, сын, да?

Король чуть заметно улыбнулся матери:

— Да нет. Не тревожит. Просто разгадываю загадку... При всём желании не могу вспомнить, кого же в нашем войске зовут Ричардом?

Часть IV ОТДЫХ НА ПОЛЕ БРАНИ

Глава первая

Победа

В небольшой церкви, сложенной из плохо обтёсанных камней, с высоким деревянным крестом над почти плоской кровлей, шла торжественная служба. Эта церковь, выстроенная в первый год осады Сен-Жан д’Акры, была украшена снаружи лишь прибитыми к её стенам щитами. Теперь они опоясывали её в три ряда — щиты с гербами разных родов, разных стран. Щиты рыцарей, погибших в долгих боях за Птолемиаду.

Почти так же проста была эта церковь и внутри. Высокое распятие, аналой, две боковые ниши со скульптурами Христа и Богоматери. Нарядны были лишь серебряные подсвечники, пожертвованные храму одним из рыцарей-фламандцев, добывших эти сокровища в предыдущих боях.

В этот день в храме служили благодарственный молебен, и так как собравшиеся тысячи и тысячи рыцарей и воинов никак не поместились бы внутри, внутрь вошли лишь короли, князья, бароны, командующие отрядами, особо отличившиеся в последних боях рыцари. Остальные столпились вокруг.