Риданские истории II

Авдеев Виктор Федорович

Безумными глазами Сайрус поглядел на ясновидицу в последний раз и, украдкой вынув из сапога тот самый нож, которым он добил олененка, метнул в старуху. Бросок был точным. Лезвие вошло в ее горло, словно в масло. В тот же момент прозвучал выстрел из винтовки Джерри, и пуля пробила плечо Сайруса навылет. Он вновь потерял сознание и грузно упал лицом в папоротник. Медведь исчез, уступив место непроглядной темноте.

– Сайрус, очнись! Да очнись ты уже! Что ты наделал!

Он разлепил тяжелые веки и увидел над собой старейшину

Брантненда – Говарда Брауна, пожилого лысого человека с рыжей бородкой. Вокруг столпились люди из деревни с ружьями. Несколько стволов были направлены на Сайруса.

– Что происходит? – вяло спросил он у Говарда.

– Многие хотели бы понять, что произошло между вами, – строгим голосом проговорил тот, вглядываясь в лицо Сайруса.

– Между вами? – переспросил Сайрус.

– Да что его слушать, – выкрикнул кто-то из толпы. – Пристрелить, и все тут!

– Помолчи, Тэд! – властным голосом приструнил его Говард, и тот сразу же умолк. – Сайрус, где твое ружье?

– Я… Я обронил его у реки…

– У реки, значит, – повторил Говард. – Ты знаешь где сейчас находится Грэг? Тело Грэга, я так понимаю, – поправился он.

– Что? Грэг? Я думал парни давно в деревне. Говард, здесь творится что-то неладное, – Сайрус попытался подняться, но тело не слушалось. – Та старуха, ты ее помнишь, ясновидящая…

– Не морочь мне голову россказнями, Сайрус, – прервал его старейшина. – Ты убил Тони, Майкла и Джерри, понимаешь? Грэг пропал. Хотя, если ты говоришь, что ружье обронил у реки, – он на мгновение задумался, затем обратился к толпе: – Два-три человека, мигом отправляйтесь к реке. Найдите ружье и… Поищите Грэга. Быстро!

Несколько добровольцев из толпы тут же бросились вглубь леса, и через минуту топот их ног затих вдалеке.

– Я никого не убивал! – возразил Сайрус. – Только колдунью…

– Ты болен, Сайрус. Или нагло врешь.

– Она где-то здесь. Я говорю правду! Я метнул в нее нож!

– Да, Сайрус. В тебе поселилась дьявольщина, – покачал головой Говард. – Ты прирезал Джерри. Взгляни сам.

Он помог приподняться Сайрусу, и тот увидел Джерри с ножом в горле. Винтовка лежала рядом.

– Этого не может быть, – просипел Сайрус. – Только не со мной. Это сон! Это сон!

– Это твой платок? – продолжил допрос Говард, достав из кармана синюю тряпицу.

– Да, – ответил Сайрус. – Я отметил им место, где прикончил двух оленей.

В толпе раздался тихий всхлип, и за ним горестный плач женщины.

– Рядом с тем местом никаких оленей не было, Сайрус. Мы нашли напичканного дробью Майкла и Тони. У Тони были раздроблены колени и вспорот живот. Ты ответишь за это, Сайрус.

Вскоре вернулись мужчины. Двое из них волокли тело Грэга, убитого выстрелом, а третий – его ружье.

– Ведите этого в деревню, – приказал людям Говард, указав на почерневшего лицом Сайруса. – На виселицу… – со вздохом добавил он.

Совершенно обессиливший Сайрус с ужасом принял вердикт старейшины, но не мог сказать ничего в ответ. Язык онемел, а голова кружилась, будто в водовороте. В плече засела жгучая рана.

Его привели на деревенскую

площадь, где рос высокий дуб. Через один из толстых суков мужчины перекинули прочную веревку и обвязали конец вокруг могучего ствола.

Когда Сайрусу одевали петлю на шею и затягивали узел перед собравшимися жителями Брантненда, Говард предъявил обвинение и предоставил Сайрусу последнее слово.

– Медведь… Медведь… Медведь… – словно околдованный шептал Сайрус и глядел на пень, на котором стоял обеими ногами.

Кто-то из собравшихся поднял с земли камень и запустил им в Сайруса. Еще несколько человек последовали его примеру. Один из камней попал ему в лоб, и Сайрус запрокинул назад голову. По седым волосам заструилась кровь, оставив красный след над левым ухом.

Говард тут же остановил беспорядок. Затем в последний раз взглянул на Сайруса, которого знал уже много лет. Поколебавшись одно мгновение, он отвел глаза в сторону и сделал взмах рукой. Двое мужчин выбили пень из-под ног Сайруса. Хрустнули сломанные позвонки. А над лесом пронесся звериный рев и утонул в порывах поднявшегося холодного ветра.

Рождественские шарики

Маленькому Бенни в этот поздний вечер совершенно не хотелось спать. Еще бы! В канун Рождества после съеденной сочной жареной индейки, которую каждый год готовила его любимая мамочка, и различных сладостей из кондитерского магазина добродушного мистера Брауна, душа восьмилетнего Бенни птицей вилась под потолком и требовала волшебства! Он во все голубые глаза таращился в пространство своей маленькой уютной комнатки, любуясь разноцветными фигурками животных, которые вырывались из формочек плафона крутящегося настольного светильника-проектора и плясали на стенах.

Он любил эти радужные яркие фигурки, но сегодня они выглядели совсем по-иному. Бенни хотелось резво вскочить на оранжевого барса в одной пижамке и промчаться на нем над крышами родного Ридана, поглядеть сверху на далекие огоньки дорожных фонарей и украшенные гирляндами крошечные домики, что горели, словно светлячки, укутанные со всех сторон тоненьким слоем белого снега. Помахать рукой бредущим по увешанным праздничной бутафорией улицам людям и взмыть еще выше в темное небо к самым звездам.

Бенни перевернулся на другой бок в своей кроватке и прислушался. В доме было тихо.

– Мама и папа легли спать, – прошептал он и заговорщицки улыбнулся. Его глаза заискрились, словно блестящая мишура из фольги, дождем сползающая по хвойным лапам Рождественской ели, которая застыла безмолвным стражем внизу в гостиной. – Никто не услышит, если я спущусь и еще чуть-чуть поглазею на елку.

Бенни еще с минуту лежал, навострив уши. Наконец он сдернул с себя теплое одеяло и ступил на пол босыми ногами. Подойдя к прикрытой двери, он остановился. Но не потому, что услышал какой-то звук, идущий из комнаты родителей. Нет. Он обернулся и посмотрел на Плюшку. Так звали его плюшевого зайца, с которым он практически не расставался. Только в младшей школе, чтобы его не засмеяли сверстники.