Рифтеры (Сборник)
Шрифт:
Даже сейчас он обнимал ее, шептал пустые благоглупости. Говорил, все не настолько плохо. Карантины и темные зоны вечно появлялись тут и там, и всегда не без причины. Иногда ограничения нужны для общего блага, и она это знает... К тому же ему самому известно из самых достоверных источников, что контролируют и тех, кто принимает по-настоящему Серьезные Решения. Как будто тайну поведал, как будто Водоворот уже не гнил от споров и слухов про корповские наркотики, контролирующие разум.
Такой любящий, такой внимательный муж. Он сидел на противоположном
– Тебе надо поесть, – сказал Мартин, набрал целую вилку пюре со спирулиной и принялся демонстративно жевать.
– А зачем?
– Ты сильно похудела. Я знаю, ты расстроена, я прекрасно понимаю, почему, – но от постоянного голодания лучше тебе не станет.
– Значит, такой у тебя рецепт решения мировых проблем? Набить брюхо и все станет хорошо?
– Су...
– Прекрасно, Марти. Давай поешь, все будет просто здорово. А потом воткнешь в АмСеть, присосешься к выпуску позитивных новостей и, может, убаюкаешь свою совесть, забудешь про Крис...
Удар ниже пояса: сестра Мартина жила в Корвалли- се, который попал в карантин после Большого Толчка. Уже почти месяц с городом никто не мог связаться. По официальным данным, во всем были виноваты повторные толчки, которые постоянно обрывали наземные линии; по АмСети показывали привычный коллаж – коктейль из взболтанных, но не смешанных граждан, храбро противостоящих временной изоляции. Мартин не мог дозвониться до Крис уже три недели...
Слова Су-Хон должны были ужалить его – может, даже разозлить, – но он по-прежнему сидел разведя руки и казался совершенно беспомощным.
– Су, тебе столько пришлось пережить за эти месяцы, разумеется, ты все видишь в мрачном свете. Но я действительно думаю, что ты слишком много значения придаешь сплетням. Бунты, пожары и... ну послушай, у половины постов теперь даже авторов нет, они непонятно кому принадлежат. Тому, что идет из Водоворота, верить нельзя...
– А Сети, значит, можно? Да там слова не выплюнут, если его какой-нибудь корп не разжует!
– Су, а что знаешь ты? Что ты на самом деле видела? Ты лишь мельком заметила какой-то большой корабль, тот летел к берегу, но, что там делал, ты не видела...
– Потому что он сбил моего бота!
– Так тебя и не должно было там быть, начнем с этого, тупая ты дура! Повезло, что тебя не отследили и не расторгли контракт!
Он замолчал. Бульканье в аквариуме, доносящееся из соседней комнаты, неожиданно показалось им чересчур громким.
Мартин пошел на попятную сразу:
– Су, прости меня. Я не хотел...
– Да неважно, – Перро покачала головой, не желая слушать дальше. – Разговор исчерпан.
– Су...
Она встала из-за стола:
– А тебе бы тоже не помешала диета, дорогой. Похудел бы, мозги прочистил. Может, даже заинтересовался бы, что они кладут в так называемую еду, которую ты сейчас пытаешься просунуть мне в горло.
– Господи, Су. Ну ты же не хочешь сказать...
Она прошла в кабинет, хлопнув
* * *
«Я хочу что-то сделать!»
Перро прислонилась к двери и закрыла глаза. Снаружи донеслись тихие шаркающие шаги Мартина, но потом все стихло.
«Я была вуайеристом всю свою проклятую жизнь! Только и делала, что смотрела! Все разваливалось на части, а теперь они перешли на крупный калибр, уничтожают все вокруг, и я – часть этого и ничего не могу поделать...»
Она громко прокляла ту бракованную дерму, которую носила в Гонкувере. Слова показались пустыми и бесцветными; даже теперь она не слишком-то сожалела, что ее столь грубо разбудили. По-настоящему Перро злилась на то, что увидела, когда открыла глаза.
«А Мартин так старается меня утешить, такой честный и, наверное, верит, что все будет лучше, если я снова стану гаплоидной овцой, как и он...»
Она сжала кулаки, боль от ногтей, врезавшихся в ладони, доставила удовольствие.
«Вот Лени Кларк – не покорная овца».
Кларк давно покинула Полосу, хотя Амитав не давал умереть ее духу. Но она не исчезла, не погибла. Иначе быть не могло. Как еще объяснить непонятную моду на черные униформы и белые глаза, популярную во всем мире? Перро нечасто выходила в люди, но все признаки были налицо, даже в той полупереваренной жвачке, которую крутили по Сети. Темные силуэты на перекрестках. Слепые бельма, пристально смотрящие из толпы, которая всегда собиралась на заднем плане любого громкого события.
Ничего нового, конечно. Водолазы Н'АмПацифика еще год назад попали чуть ли не во все новости; сначала их превозносили как спасителей новой экономики, модных икон передовых технологий. Потом жалели и боялись, когда слухи о жертвах насилия и психопатии перешли некий порог в общественном сознании. И, в конце концов, о них, естественно, забыли.
Всего лишь старое поветрие. Рифтерский шик уже ушел в прошлое. Так почему вдруг в траченный пылью образ, застывший в зеркале заднего вида, влилась новая жизнь? Почему тонкая грибница намеков расползалась через Водоворот, шептала о существе, поднявшемся из глубин и несущем в себе конец света? Почему вдруг появились отрывочные слухи в сообщениях с поврежденными или отсутствующими адресами о том, что люди начинают выбирать стороны?
Перро открыла глаза. Шлемофон висел на крючке прямо перед столом. Сбоку мерцал диод: «получено сообщение».
Наверное, кто-то хотел поменяться сменами. Или какой-нибудь контролер желает оплатить ей сверхурочные, чтобы Су-Хон не смотрела, куда не надо.
«А может, еще один циркулятор раздолбали», – с надеждой подумала она. Хотя, скорее всего, нет. Полоса стала гораздо спокойнее с тех пор, как уголок Амитава... вырезали.
Перро глубоко вздохнула, сделала шаг вперед, села. Натянула шлемофон:
Сухон/Амитав (фамилия неизвестна)
нам повезло встретить настоящего ангела мщения. Без дураков. Лени Кларк, так ее звали.