Рифтеры (Сборник)
Шрифт:
Джоэл посмотрел в один из боковых иллюминаторов. Оболочка подъемника загораживала вид; металлическая ткань обтягивала ребра из углеродного волокна, серое пространство, всасываемое вогнутыми квадратами из-за пониженного давления внутри. Скаф парил в овальной пустоте, расположенной посредине подъемника. Единственный иллюминатор, в котором виднелось что-то, кроме серой оболочки, находился в полу, между ног Джоэла: океан и долгий путь вниз.
Впрочем, сейчас уже не такой долгий. Он слышал шипение и вздохи балластных мешков подъемника, сдувавшихся наверху. Более жесткие и отдаленные звуки треском
Зельц прекрасно справлялся с заданием.
Кита на самом деле успел глянуть на него пару дней назад во время доставки на подводную буровую рядом с гаванью Грэя. Рэй случайно ударил по задвижке, и верх коробки соскользнул прочь белой ртутью, сполз в маленькую нишу с края корпуса, открыв под собой прозрачную панель.
И там, под ней, в чистой жидкости покоился рифленый слой какой-то слизи, походившей на сыр, но слишком для него серой. Осколки коричневатого стекла пробивали эту липкую массу аккуратными параллельными рядами.
– Мне не разрешается открывать его вот так, – сказал тогда Рэй. – Но пусть идут на хер. Этот типчик вроде как света не боится.
– А что это за маленькие коричневые куски?
– Оксид индия и олова, нанесенный на стекло. Полупроводник.
– Господи, и что, он работает прямо сейчас?
– Даже когда мы разговариваем.
– Господи, – снова повторил Джоэл, а потом спросил: – Интересно, а как программируют такую штуку?
Рэй фыркнул:
– Не программируют. Учат. С помощью позитивного подкрепления. Прямо как гребаного ребенка.
Неожиданный плавный сдвиг в скорости движения. Джоэл вернулся в настоящее; подъемник стабилизировался, пять метров над волнами. Прямо над целью. Естественно, на поверхности нет ничего, кроме пустого океана; передатчик «Биб» в тридцати метрах под водой. Довольно мелко для самонаведения и слишком глубоко, чтобы стать навигационной помехой. Или чтобы превратиться в перевалочный пункт для чартерных лодок, охотящихся за легендарными морскими монстрами источника Чэннера.
Зельц отправил сообщение на тактический дисплей скафа: «Запуск?»
Палец Джоэла завис над клавишей «ОК», потом впечатал ее в основание. Защелки стыковочного механизма с лязгом открылись; подъемник швырнул Джоэла Киту вместе с грузом в воду. Солнечный свет на несколько секунд украдкой проник сквозь иллюминаторы, пока скаф болтался в упряжи. Волна с силой врезалась в передний иллюминатор.
Мир дернулся, поехал вбок и стал зеленым.
Джоэл открыл балластные цистерны и посмотрел через плечо.
– Идем вниз, народ. Ваши последние лучики солнца. Наслаждайтесь ими, пока можете.
– Спасибо, – сказал Фишер.
Остальные даже не пошевелились.
СОКРУШЕНИЕ
Преадаптированный.
Даже сейчас, на дне Тихого океана, Фишер не понимает, что имел в виду Скэнлон.
Он не ощущает себя «преадаптированным», по крайней мере, если под этим подразумевается то,
Здесь, внизу, все открыто; трубы, пучки кабелей и вентиляционные каналы прикреплены прямо к переборкам у всех на виду. Он видел все это на экране перед спуском, но тогда это место выглядело более приветливым, полным света и зеркал. Вот, например, стена перед ним: здесь же висело зеркало. А на самом деле только серая металлическая переборка, отливающая жирным, грубым блеском.
Фишер перемещает вес тела с одной ноги на другую. На другом конце кают-компании над библиотечной базой склонился Лабин, его скрытые линзами глаза смотрят на Джерри с холодным равнодушием. За те пять минут, что они были здесь, Кен произнес лишь одну фразу:
– Кларк все еще снаружи. Она заходит внутрь.
Под полом что-то клацает. Поблизости бурлит смесь воды и гидрокса. Звук от распахнувшегося настежь люка, движение снизу.
Она взбирается в кают-компанию, капли бусинами усеивают плечи. Ниже шеи гидрокостюм окрашивает ее тело в черный цвет. Тощий силуэт, почти бесполый. Капюшон скинут; светлые волосы, облепившие череп, обрамляют лицо столь бледное, каких Фишер никогда раньше не видел. Рот – длинная тонкая линия. Глаза, как и его, скрытые линзами, – невыразительные белые овалы на детском лице.
Она осматривает их: Брандера, Накату, Карако, Фишера. Они глядят на нее в ответ, ждут. Есть что-то такое в лице Накаты, думает Джерри, похожее на узнавание, но Кларк его, кажется, не замечает. На самом деле она будто никого из них не замечает.
Пожимает плечами:
– Я меняю натрий на втором номере. Думаю, двое из вас могут пойти со мной.
Кларк выглядит не совсем человеком. Хотя и есть в ней что-то знакомое.
«Как думаешь, Тень? Я ее знаю?»
Но та молчит.
Есть такая улица, где ни в одном из зданий нет окон. Уличные фонари льют болезненно-медный свет на массы гигантских раковин и огромных волокнисто-коричневатых тварей, выступающих из слизисто-серых цилиндров (сидячие полихеты, вспоминает он: Riftia чего-то-там-охеретус или что-то в этом духе). Естественные трубы вздымаются то тут, то там над беспозвоночной массой колоннами из базальта, кремния и кристаллизованной серы. Каждый раз, когда Джерри подплывает к Жерлу, в его голове появляется образ какого-то ужасающего прыща.
Лени Кларк возглавляет полет по Главной улице: Фишер, Карако, парочка грузовых «кальмаров» в отдалении. По обеим сторонам над ними склоняются генераторы. Темная завеса клубится и сверкает прямо среди дороги. Косяк маленьких рыб мелькает по краям струящегося облака.
– А это проблема, – жужжит Лени, смотрит на остальных рифтеров. – Грязевой выброс. Слишком большой, чтобы его перенаправить.
Они уже миновали восемь генераторов. Впереди осталось еще шесть, и все они тонут в иле. Работа на две смены, даже если вызвать Лабина и Брандера.