Рихард Зорге
Шрифт:
Рамзай также сообщил в Центр, что генштаб Японии склоняется к тому, чтобы ограничить масштабы войны с СССР районом Владивостока, территорией Приморья и Сахалином, где легче будет добиться успеха. Разведывательное управление направляло эти донесения в Генеральный штаб РККА, где они получили высокую оценку и использовались при планировании ответных действий в случае японской агрессии. Получение подобной, как правило, очень закрытой, информации было одной из основных задач военной разведки.
Зорге в очередной раз запросил Центр о сроках своего возвращения. Напряженная работа сказывалась на его состоянии: он находился в Японии уже более четырех
В это время в Москве начальник Разведывательного управления решал судьбу Зорге. Гендин еще раз ознакомился с донесениями Рамзая, после чего окончательно решил сохранить нелегальную резидентуру в Токио и не отзывать Рихарда Зорге из командировки. Он, правда, не согласился с проектом телеграммы, подготовленной начальником агентурного отдела, которая была написана в «теплых тонах» и имела целью дать почувствовать резиденту, что отношение к нему со стороны Центра не изменилось и все его запросы будут удовлетворены. В конце декабря Рамзаю была направлена более «жесткая» телеграмма:
«Качество вашей информации стало выше, но запросам старшего Хозяина еще не удовлетворяет. Надо вскрывать все, свидетельствующее о подготовке войны против СССР… Деньги вам будут высланы».
Это означало, что Рихард не только остается в Японии, но и должен улучшить свою работу. С очередной почтой пришли необходимые для оперативной работы денежные средства, а в служебном письме повторялось требование о возвращении в Москву Куусинен и Штейна. Зорге понял, что может надеяться только на себя и своих ближайших помощников. Он встретился с Одзаки и Мияги, попросил их активизировать сбор актуальной разведывательной информации, сам стал действовать более решительно, иногда даже пренебрегая правилами безопасности.
Уже в январе 1938 года Рамзай передал курьеру Центра 38 пленок, содержавших 1212 фотокопий документов посла и военного атташе, сделанных им в германском посольстве. Времени на эту операцию у Рихарда было очень мало, он сильно рисковал, работая в короткие промежутки времени, когда оставался один в кабинете военного атташе. Но риск оправдал себя, и через некоторое время Зорге получил из Москвы следующую оценку: «Присланные документы представляют большую ценность, в особенности материалы военного атташе Отта. Благодарность за работу».
В Москву с начала 1938 года было направлено еще больше телеграмм, содержавших важную информацию. Только 1 января Центр получил два донесения за подписью Рамзая. В первом из них сообщалось, что японцы создали в Харбине бактериологическую лабораторию, в которой около двухсот научных сотрудников работают с бактериями чумы, тифа и холеры, создавая биологическое оружие для использования в ходе военных действий. Наибольших результатов удалось добиться с возбудителями холеры. Другая телеграмма содержала информацию о подготовке Японией нападения на Внешнюю Монголию, которое могло произойти в скором времени. Затем в Центр поступило еще несколько донесений: о сложной для японцев ситуации на китайском фронте и активизации их попыток добиться от Чан Кайши подписания мирного договора на выгодных для Токио условиях.
В первой половине 1938 года произошли изменения в германском посольстве
Новый глава диппредставительства еще больше приблизил к себе своего друга-журналиста. Рихард фактически стал его главным советником, хотя не входил в штат посольства. Ему выделили отдельный кабинет, где он мог работать с секретными документами. Отт знакомил его практически со всей своей перепиской, с результатами встреч с представителями японского руководства, раскрывал все аспекты двустороннего сотрудничества. Каждое утро Зорге, ознакомившись с материалами международных и японских информационных агентств, приезжал в резиденцию посла. За завтраком он рассказывал Отту обо всем важном, что произошло в Японии и мире за прошедшие сутки. Эту информацию Рихард сопровождал безупречным анализом основных фактов и предложениями о подготовке докладов в МИД Германии. Генерал был в восторге от работы талантливого журналиста, искренне помогавшего родине…
Не менее успешно укреплял свое положение Одзаки, который как один из лучших в стране экспертов оказался очень востребованным. Во время дискуссий в «Обществе завтраков» он неоднократно предупреждал местных политиков, что Японии не следует ввязываться в военный конфликт в Китае, так как она будет не в состоянии завоевать эту огромную страну и увязнет в боях, несмотря на свое военное преимущество. Эти прогнозы полностью подтвердились, что еще больше повысило авторитет советника кабинета министров. Теперь Коноэ нужно было искать выход из создавшегося положения, он нуждался в рекомендациях опытного специалиста по Китаю. По его указанию Одзаки отвели отдельный кабинет в резиденции премьер-министра, он мог в любое время заходить в его секретариат и работать с документами, касающимися обстановки на японо-китайском фронте. Периодически он встречался с принцем, и они обсуждали последние события вокруг Китая. Одновременно соратник Зорге узнавал о ближайших планах и намерениях правительства.
Продолжалась работа по привлечению новых источников информации. Одзаки узнал, что генеральный штаб обратился к главе кабинета министров с просьбой создать в Пекине специальный комитет по изучению военных, политических, экономических и социальных проблем в оккупированном Северном Китае, и добился согласия Коноэ, чтобы все документы этого нового органа направлялись ему. Одзаки также смог устроить надежного агента резидентуры — журналиста Фунакоси, который находился у него на связи, на должность пресс-атташе при штабе командования японских войск в Китае. Для этого ему пришлось проделать большую работу. Сначала он обосновал необходимость пропагандистского обеспечения действий императорской армии и более позитивного представления японской общественности военной обстановки в Китае. Командование с этим согласилось. Затем Одзаки подобрал несколько кандидатур на этот пост, и военные, конечно, по его рекомендации, выбрали нужного ему человека. Фунакоси полностью оправдал доверие и сообщал исчерпывающую информацию о японских войсках в Китае и Маньчжурии.