Рихард Зорге
Шрифт:
Зорге, несмотря на почти полное прекращение доступа к закрытым документам посольства, получал больше сведений о том, что происходило в Германии. Токио посещало много различных визитеров из Третьего рейха, и Рихарду не составляло большого труда разговорить их, создав соответствующие условия в местном баре или другом увеселительном заведении. Известный в Германии журналист не вызывал настороженности у гостей из Берлина. Ему также очень помогало письмо, которое он получил из Берлина по случаю своего 43-летия:
«Дорогой партайгеноссе доктор Зорге! По поручению господина рейхсминистра фон Риббентропа посылаю вам в качестве
Как бы невзначай показанная фотография одного из приближенных к фюреру лиц с его личным автографом оказывала магическое воздействие на собеседников, которые рассказывали о многом. В телеграмме, направленной в Москву в мае 1939 года, Рамзай информировал, ссылаясь на данные, полученные от лиц из ближайшего окружения Геринга, что в сентябре 1939 года Германия захватит Данциг и отберет у Польши старую немецкую территорию, отбросив ее на юго-восток Европы. Другой визитер, военный атташе Германии в Москве генерал-майор Кёстринг, рассказал послу Отту, что первым противником Германии в настоящее время является Польша. Эти сведения дополняли данные, получаемые из европейских разведывательных аппаратов, и положительно оценивались Центром.
Все же главное внимание в своих информационных донесениях Рихард Зорге уделял, как это требовало от него Разведывательное управление, событиям в самой Японии и состоянию ее вооруженных сил. Еще в начале 1939 года Рамзай отмечал, что, по его оценкам, японцы весной пойдут на военные провокации против СССР, которые приведут к отдельным инцидентам. Поэтому резидентура, используя возможности Мияги и его источников, старалась контролировать местоположение всех дивизий японской армии, их боевой состав и оснащенность боевой техникой. Кроме того, в Центр регулярно направлялись сведения о японской военной промышленности, ее основных предприятиях и выпускаемой ими продукции.
Характер получаемых запросов подсказывал Зорге, что Москва расценивает обстановку в мире как крайне опасную и готовится к возможному началу большой войны. В связи с этим к военной разведке предъявлялись повышенные требования. В июне 1939 года Рамзай проанализировал ситуацию и направил в Центр донесение, в котором, в частности, говорилось:
«1. Военное выступление Германии и Японии против СССР в ближайшее время маловероятно.
2. В течение ближайших месяцев решится судьба Польши.
3. Затянувшаяся война в Китае вызывает напряжение всех сил Японии. Империя должна реорганизовать и перевооружить свои вооруженные силы. На это уйдет 1,5–2 года. Япония будет готова к большой войне не ранее 1941 года.
4. Несмотря на союзнические отношения с Германией и Италией Япония будет вести себя осторожно. Если они развернут войну в Европе, то японцы предпримут враждебные действия на Дальнем Востоке против Англии и Франции, обратят особое внимание на Сингапур».
К донесению прилагались отчет о состоянии экономики Японии, данные о ресурсах и возможностях ее промышленности обеспечивать армию всем необходимым для ведения длительной войны.
Последующее развитие событий показало, что прогноз, подготовленный выдающимся советским военным разведчиком,
РЕШАЮЩИЕ ИСПЫТАНИЯ РЕЗИДЕНТУРЫ «РАМЗАЙ»
В весенне-летний период 1939 года обстановка на дальневосточных границах СССР вновь обострилась. Политическое руководство Японии и армейское командование, не добившись серьезных успехов в войне с Китаем, пошли на организацию военной провокации в приграничном районе МНР. В Токио надеялись добиться быстрого военного успеха и доказать союзникам и потенциальным противникам, что японская армия обладает высоким боевым потенциалом.
Местом провокации был выбран безлюдный район в районе реки Халхин-Гол у восточного выступа границы МНР, который был удален от районов дислокации и баз снабжения монгольских войск и поддерживавшего их отдельного корпуса РККА. Это ограничивало, как считало японское военное командование, возможность ответных действий со стороны Советского Союза и Монголии. В этот район скрытно перебрасывались части и соединения японской армии, усиленная группировка боевой авиации. Одновременно велась активная пропагандистская кампания с целью убедить японскую и международную общественность, что СССР использует МНР в качестве плацдарма для расширения своего влияния и «большевизации» Внутренней Монголии, Маньчжурии, Маньчжоу-го и Китая.
Нелегальная резидентура Зорге использовала все возможности, чтобы добывать и докладывать в Центр информацию о планах и реальных действиях японцев в районе Халхин-Гола. Одзаки, имевший прямой доступ к документам Южно- Маньчжурской железной дороги, еще в начале 1939 года обратил внимание Рихарда на срочно прокладываемые железнодорожные ветки в направлении границы Монгольской Народной Республики. Он собрал списки воинских эшелонов, перебрасываемых по ним, состав передислоцируемых частей и пункты разгрузки. Мияги удалось добыть подробные данные о японских войсках в восточной части монгольской границы, их боевом составе и вооружении.
После первых вооруженных столкновений между японскими и монголо-советскими войсками Центр стал требовать от резидентуры дополнительных сведений о планах японцев: намерены они только создать плацдарм на территории МНР или после первых успехов развернуть полномасштабные военные действия против Советского Союза. Анализируя собранную информацию о развернутой в районе конфликта крупной группировке японских войск, в составе которой была новая 6-я армия, Зорге сначала пришел к выводу, что японцы намерены через Монголию вторгнуться в советское Забайкалье.
Однако вскоре у него появились другие сведения. Бранко Вукелич в качестве корреспондента французского агентства новостей в составе группы иностранных журналистов и военных дипломатов был приглашен японским военным командованием в район боевых действий. Он вернулся из этой поездки с данными о дислокации японских войск, в том числе авиации на полевых аэродромах, а также о японской артиллерии и бронетанковой технике, развернутых в районах боев. Самым же важным результатом поездки стали сведения, полученные им от сотрудника информационного отдела Квантунской армии: «Нет никаких оснований для того, чтобы этот инцидент привел к широкомасштабной войне с Советским Союзом. Японское правительство отдало приказ войскам, запрещающий переход границы».