Рик: Прогулка в небесах
Шрифт:
Это кто ж так смердит? Из-за поворота выплыл долгожданный объект. Я его сразу же почему-то окрестил - Бухгалтер. Огромная гусеница стального отлива, по верхней кромке - роговой гребешок, один большой фасеточный глаз и множество маленьких проворных ножек - так бы и гоняли кости в счётах туда-сюда, туда-сюда. При нашем приближении этот чудик напрягся: неужели пришли за получкой? Не отдам свои деньги! Не успели мы и сообразить, как гусеница развернулась тылом, и в нашу сторону полетела какая-то прозрачная сеточка, влетевшая в разделявшую нас перегородку. При этом шум стоял неимоверный - гусеница очень живописно трясла своими сегментами, изображая праведный гнев. Видя, что не получится приблизить нас своими "счётами", забилась в уголок, тихонько пованивая. Да, грустное зрелище. С такими чемоданами чужих денег, этой гусенице
Следующим экспонатом этого зверинца был Профессор. Розовый волосатый шар два метра в диаметре, опутанный спичками разносочленённых ножек, вверху несколько бусинок глаз на стебельках. Сравнить этого уродца с благородным семейством пауков язык не поворачивается - так держался он пафосно и самоуверенно, в отличие от трудолюбивых и простодушных представителей паукообразных. Неторопливый, но смертоносный, как раз тот представитель высшего "поучительного" звена, готовый карать нерадивых слушателей-студентов не розгами, а гильотиной. За всего лишь невнимание к его рассказу, от которого зависит движение звёзд, рождаемость, засуха в Мозамбике и Олимпийские игры в Греции. Хренов яйцекладущий, он не пошевелился при прохождении мимо потенциальной для него аудитории. Была б возможность, всех посадил за парты и долдонил, долдонил, пока зайцы и медведи чётко не выучат ответы. Мелькнула мысль: завидую, пожалуй, различным озабоченным, набившим пузцо специфическими знаниями и непробиваемой самоуверенностью, недоступными мне. Ладно, сдаюсь, иду учиться... Нет, не могу себя пересилить - такой неприятный, истекающий какой-то гадостью, настороженный, ждущий, когда же муха сядет на его очки, чтобы ободрать ей крылышки в качестве эксперимента, а студентов обвинить в вымазывании себя...гм... и очков в частности...
Я встряхнул головой, и наваждение пропало. Оглянулся на свой эскорт - у всех полустеклянные глаза. Благо, мы уже почти прошли чудный вольер. Выходит, этот типаж на психику действует. Ух, ты! Посмотришь, милый паучок, а поскребёшь хитин - и объявятся две руки, две ноги, голова и портфель.
Ещё одним экзотическим жильцом этой тюряги был великовозрастный таракан, отличавшийся от партизан постсоветских коммуналок и общаг габаритами - со взрослого хряка, с большим количеством нервно подрагивающих усиков (в отличие от своих рассудительных родственников, он был явным холериком) и кислотным, ярко-мухоморным окрасом. Он так ритмично и демонстративно дёргал усиками, отрабатывая схемы, что напрашивался вывод - похоже, это Дирижёр. У него явно были проблемы с головой: он то меланхолично замирал, то бросался на решётку, пытаясь дотянуться "дирижёрскими палочками" до скулящих оркестрантов, то принимался бегать по кругу, словно заведённый и жужжа при этом - костеря белый свет нецензурной бранью на своём тарабарском, вернее, интеллигентно - тараканьем.
Сопровождаемые охами и вздохами, тесной кучкой мы двигались вдоль таких странных и непередаваемых существ, что стоило позавидовать (или нет) коллекционной изощрённости того, кто собрал их всех здесь. Никогда не думал, что барьер удивления у меня так высок, но с каждым новым "экспонатом" планка всё равно неотвратимо поднималась. Если и были тут мирные зверушки, я таковых не обнаружил - жильцы вольеров и камер, были ли агрессивно - подвижными или застывше - ступорными, от них шла такая волна враждебности и ненависти, что можно было не сомневаться - при ближайшем знакомстве они с удовольствием вопьются, откусят, разорвут, втопчут, размажут. Раскатают, утрамбуют, изрежут и испилят. На редкость неприятные и отталкивающие экземпляры - и это при том, что стоило посочувствовать их неволе. Кто из них был депортирован с родины, а кто выведен искусственным путём, определить было невозможно - все они были одинаково смертоносны, а творца - или творцов, буде таковые есть - можно только пожалеть - с такими фантазиями в башке вывод один: "крыша" у него (них) явно протекает.
Никакого обслуживающего персонала не было видно, и как кормят зверушек, можно было только гадать: без окон и дверей сплошь изолированные помещения, иногда с вкраплениями той среды, к которой привычен экземпляр. Но чаще всё ограничивалось голыми стенами и оплёванным, изгаженным полом. То ли у владельца зоопарка было такое садистское чувство юмора, то ли он желал максимально взбесить "зверушек", и таким образом более порадовать посетителей. Думаю, этот
А гости встречались, весёлыми, жизнерадостными стайками обгоняли нас, либо шли навстречу, будто дети в магазине игрушек или такие себе хозяева с большой буквы, выбирающие домашнее животное - мол, такое "безобразие" не прочь держать в свой конюшне. Меня передёрнуло от такой картины: "котик" килограммов под сто запрыгивает на постель и хочет лизнуть, желая разбудить хозяина и напомнить о кормёжке. Ничего, что он весь из слизи - типа линяет, а трёхсантиметровые когти на двупалых лапах, напоминающие шила, свободно пробивают одеяло, просто на языке Мурчика размером со среднюю сковороду в силу эволюции охотничьих пристрастий множество мелких остреньких зубов. Да он хозяину пол лица за раз слизнёт! А представьте Барсика, приносящего хозяину тапочки. Он виляет скорпионьим жалом (типа хвостом) - это признак радости. Ничего, что сама обувь нанизана на пятисантиметровые клыки, просто при этом он выделяет ядовитую слюну наподобие кислоты, и, в конце концов, в тапочках даже подошва плавится. Бр-р.
Я обратил внимание на примолкшего Чернявого - тот явно приценивался и восхищённо цокал языком... Что тут добавить? В детстве родители мало пороли. Оглянулся на свою приунывшую компанию: Фиалка просто не поднимала глаза и, кажется, дрожала, Отвёртка, уже не стесняясь, обнимал её и, судя по всему, только благодаря этому, не терял бодрости духа. Гермес старался держаться поближе к Мурло и был очень бледен. А последний был невозмутим, кулаки продолжали синхронно напрягаться, несмотря на то, что мишени поменялись. Что сказать о себе, милостивые государи? Я взмок, сердце ошалело вырывалось из груди, а колени начинали приобретать ватную основу. В общем, мне было дурно.
– Скоро начнётся самое интересное, - приободрил меня Чернявый.
Сзади с демонстративным грохотом опустилась решётка...
Нашему взору открылся огромный зал, наполненный голодными и яростными монстрами. Мне чуть совсем не поплохело. Тихонько охнула Фиалка. Через несколько секунд послышались шлепки пощёчин. Я не обернулся. Пусть хоть по заднице лупят, - зло подумал я, - лишь бы оживили. Чёрт меня дёрнул взять её с собой... на экскурсию. Впрочем, я тут же устыдился своих мыслей, сделал глубокий вздох и попытался оценить, что нам предстоит.
Высоко вверху тянулись мостики демонстрационных галерей, и где-то чуть впереди над нами кучковались дюли... И пусть меня покрасят, если вот тот лось не Русый, а рядом худющий, дёрганный не Бурый...Да и остальные знакомцы могут запросто оказаться рядом. И заскрежетал зубами - не хватало ещё, чтоб они приветственно помахали ручками. Козлы.
Я тяжело развернулся к Чернявому.
– Давай, выкладывай, какой сортир вы веточками прикрыли, - вот, блин, как же хочется потрясти его за грудки!
– Ничего особенного, - Чернявый распрямил свои простодушные глазки и развёл руками.
– Обыкновенный аттракцион, который за деньги, - многозначительно уточнил, - проходят почти все гости Замка, - замолчал, ожидающе глядя на меня, но я не собирался комментировать что-либо, для меня всё ясно - платить за собственный инфаркт? Нет уж, увольте.
– Всё очень просто. Поле разбито на равные квадраты, наподобие шахматной доски - по полу очень легко проследить их смену. Четыре стороны этих ячеек подвижны и подчинены компьютеру. Во многих квадратах находятся животные, и при определённой программе, благодаря которой "двери" открываются, звери кочуют по полю, иногда пересекаясь. Имея сетку зелёного коридора преодолеть Поле - раз плюнуть. А сеточка у меня есть!
– радостно сообщил он, помахав в воздухе каким-то небольшим приборчиком.
– Попадаются адреналинщики, входящие в Поле без ключа - карты, - что-то не было заметно, что он ими восхищён, - а выбор оружия, разрешённый в Поле ограничен... Н - да. Ни рожек, ни ножек. Иногда удаётся спасти, вовремя вмешавшись в программу и изолировав нужный квадрат. Везёт, если по Полю не идёт другая группа - и в смене программы, естественно, будет отказано. Или если не закрыли на пару с безобидным колюще - режуще - кусающим, на дух не переносящим двуногих. Ха - ха - ха!
– достал уже Чернявый со своим кладбищенским юмором, мне б его оптимизм.
– Кстати, есть несколько программ: с синхронным поднятием стен или хаотичным, варьирующееся время пауз...