Рильме гфурку
Шрифт:
— Пожалуй. Ну и?
— Идеальным критиком мог бы стать компьютер.
— Хм! Я знаю, что на Земле предпринимались попытки приспособить компьютеры для анализа произведений искусства, но из этого же ничего не вышло. Машины хорошо справляются с отсевом произведений банальных и бездарных, в лучшем случае посредственных — равно как и с созданием таковых. Но у элиантов нет подобного барахла. Когда же речь заходит о шедеврах, компьютер бессилен.
— Верно, а знаете почему? Потому что для шедевров не существует объективных критериев, которые можно алгоритмизировать. Все слишком индивидуально. То, что один человек,
Идея показалась Моррисону интересной, и через два дня — ибо элианты, в отличие от землян, никогда никуда не спешили — он получил согласие Хаулиона на эксперимент. Правда, гирт Йоллесиэнский не верил в успех опыта и согласился лишь потому, что нашел его забавным, любопытным, поучительным, оригинальным — словом, тем, о чем элианты говорили «меня это развлечет». Четыре дня коллеги Фрэнка настраивали соответствующие программы, при деятельном участии Моррисона как консультанта по элианстскому искусству. Наконец Мюллер поздравил Фрэнка с успехом (что было явно преждевременно), выделил ему двух техников с аппаратурой и прозрачно намекнул, что неплохо бы уже при первом подключении к информационным каналам элиантов попытаться извлечь как можно больше сведений.
Хэндерган, техники и, разумеется, Моррисон забрались в глайдер.
— Подключиться в любом случае будет непросто, — заметил Фрэнк. Ведь, насколько я понимаю, Хаулион не специалист в их коммуникационных приборах.
— Полагаю, никто из них не специалист, — отозвался экзоэтнолог. Этим устройствам много тысяч лет.
— Но как же они могут работать все это время? Даже самые надежные машины…
— Все тот же принцип, который столь успешно используют элианты. Любые мертвые конструкции разрушаются, и лишь живая материя воспроизводит себя бесконечно.
— Что? — хотя эта мысль и напрашивалась, Фрэнк был поражен. — Вы хотите сказать, что их ком-устройства — живые существа? Да еще бессмертные?
— Нет, не существа. Не звери с глазами, зубами и вставленными кабелями и не мозги в стеклянной колбе, — усмехнулся Моррисон. — Скорее это можно уподобить сложноорганизованной колонии простейших, взаимодействующей с неорганической материей. Отдельные клетки погибают, но колония в целом живет и выполняет свои функции. Когда же в результате накопления генетических сбоев выходит из строя целый блок, из холодильника достают законсервированные клетки и выращивают новый, не забыв отделить часть вновь образованных клеток для консервации и хранения.
— Биокомпьютеры… — задумчиво произнес Фрэнк. — На Земле делались такие попытки. Но ничего не вышло. Получались экзотические конструкции, на много порядков уступающие электронике и фотонике по быстродействию, оперативной мощности и надежности. Студень, способный выполнить лишь элементарные арифметические действия, и то с ошибками. Этого хватило на материал для нескольких диссертаций… а потом все заглохло.
— Да нет же, это не компьютеры, — нетерпеливо возразил Моррисон. —
— Значит, и у элиантов не получилось создать искусственный мозг.
— Скорее они просто не захотели, предпочитая совершенствовать естественный. Их собственные мозги и в особенности айри показывают, что они вполне владели, так сказать, мозговой инженерией, чтобы там не говорили эти идиоты — сторонники теории селекции… Думаю, они могли бы в свое время создать и ваш биокомпьютер, но вместо этого сделали достаточно примитивные ком-устройства. Почему? По всей видимости, им нужны были надежные вечные машины. Они могли создать сложный искусственный мозг, но не могли сделать его бессмертным.
При виде техников на лице Хаулиона мелькнула мгновенная тень недовольства, но он тут же стер ее и проводил гостей в один из залов своего дома, куда они поднялись почему-то через люк в полу. Зал имел форму идеальной полусферы, и точно в центре его на возвышении была установлена столь же правильная полусфера из зеленоватого пористого материала, диаметром около двух футов. Это и было коммуникационное устройство. Фрэнк и техники с интересом разглядывали биомашину. В корпусе было лишь одно тонкое отверстие, из которого выходило некое подобие провода. Провод был очень короткий и другим концом уходил в подковообразную панель, охватывавшую примерно четверть окружности полусферы. По панели в несколько рядов шли углубления с выгравированными внутри символами; Фрэнк понял, что это клавиатура. Иных проводов и периферийных устройств не было видно.
— Где же экран? — спросил Фрэнк.
— Вся внутренняя поверхность стен — это экран, — объяснил Хаулион. — За исключением звуковых мембран. Слуховые мембраны и генератор запахов находятся внутри устройства; воздух свободно проходит сквозь эти поры.
— А где световой кабель?
— Проходит через постамент, — элиант указал на возвышение, — и далее через специальный канал в стенах. Так же, как и корень.
Фрэнк не сразу понял, о каком корне речь. Оказывается, комустройства не нуждаются во внешнем подводе электричества, но получают все необходимое им из почвы и воздуха, как растения!
— А каким образом заменяют вышедшие из строя блоки? — продолжал он любопытствовать, не видя на корпусе никаких признаков, что его можно открыть.
— Не знаю, — пожал плечами Хаулион. — Это забота прислуги.
— Айри?! — вытаращил глаза Фрэнк. — Вы хотите сказать, что они занимаются ремонтом подобных устройств?
— Разумеется. Кому же еще этим заниматься? — элиант бросил косой взгляд на земных техников.
— Но разве айри не животные?
— А разве ваши ремонтные роботы — разумные существа?
— В таком случае… — пробормотал Фрэнк, — нам, очевидно, следует обсудить технические детали не с вами, а с…
— Айри не могут ничего обсуждать. Они лишь выполняют команды в пределах своего предназначения. Но вам и не нужны технические детали. Ведь ваши машины способны воспринимать аудиовизуальную информацию. Вы не будете разочарованы качеством изображения и звука.
— Но я полагал, что мы опробуем прямое подключение к вашей информационной сети через световой кабель…
— В этом нет необходимости, — отрезал элиант.