«Рим, конечно Рим», или «Итальянское танго»
Шрифт:
— Но ведь хозяйки пока нет. Коло лишь скажет нам спасибо, если его апартаменты пропахнут хорошими духами, а не трудовым потом.
— Разве мне придется убирать комнаты? Да и где, собственно, мое рабочее место, где графские покои?
— Спокойно, милая. Ты умеешь управляться с пылесосом? Отлично. Тридцать комнат — и все в коврах, а ещё дорожки в коридорах и на лестнице, старинные шпалеры и гобелены — уфф! Ну, естественно, ты будешь убирать все это не одна! — заверил Санта, отбиваясь от Кристи, яростно вцепившейся в его вихры.
«Домик» графа производил впечатление прекрасной декорации для исторического фильма.
— Нравится? Я вначале тоже обалдел. Ну, думаю, перебор по части вкуса. Аристократизм аристократизмом, а деньги — деньгами. Разве удержишься от соблазна превратить в игрушку обветшалое, изысканное в своем увядании родовое гнездо? Кловисимо всегда не умел считать деньги, и с изящными искусствами был не в ладах. Путал Джотто с Джорджоне, Верди с Беллини…
— И Антониони с Феллини… — продолжила Кристина. — Так этот фонтан современного производства?
— Кажется, Коло заказал его местному скульптору по старым гравюрам. А, впрочем, возможно и сочинил сам. Это в его духе. — Хмыкнул Санта. — Большие деньги и мизерный вкус — страшное сочетание!
— Мне нравится! Такое ощущение, что это волшебная сказка, затерявшаяся в непроходимых лесах. Ты просто завидуешь, Санта! — Кристина заметила искорку печали в его насмешливых глазах. — Или жалеешь, что усиленно отталкивал Паолу, желавшую помочь тебе… Ведь с Леонардо все, действительно, кончено?
— Я бросил под дверь твоей комнаты газету, в которой со смаком рассказывается о новой выходке Берберы. После того, как её отпустили на свободу, дав условный срок, наша героиня возглавила центральный комитет трансвеститов и гомосексуалистом. Они сейчас обосновались в Барселоне и готовят какой-то революционный путч… Вот у Лиджо дела сложились несколько хуже. — Санта замолк, испытывающе глядя на девушку. — Боюсь тебя огорчить, но наш общий друг скончался в тюрьме. Быстродействующий яд… Естественно, осталось тайной, кто сделал это — сам заключенный или ему «помогли»…
— Наверно, об этом и намекал тогда в клубе Курбе, — задумалась Кристина. — Он туманно заверил, что в этой истории не все так просто и до финальной точки ещё далеко.
— А меня он умолял не соваться больше в аферы и не пытаться разыгрывать из себя детектива. — Заметил Санта. — И я собираюсь придерживаться совета добросердечного инспектора.
— Трудно не согласиться с установкой на мирное сосуществование, особенно, находясь в этих местах. — Кристина огляделась, подавив завистливый вздох. — Я даже не представляю, как можно всерьез, то есть на самом деле — не во сне, не в сказке, не в кино, быть хозяином такого дома, этого парка…
— Ну, вот. Каникулы кончились. К нам идет Луиджи — дворецкий Коловисимо. Он руководил в его отсутствие строительством и теперь, к пятнадцатому июня, готовит торжественную встречу хозяина. Я видел список гостей — ого! — приосанился Санта и подвел Кристину к высокому поджарому человеку средних лет в светло-синем рабочем комбинезоне. Из верхних карманов довольно потрепанной робы дворецкого торчали отвертка и гаечные ключи.
— Синьор Луиджи, это наша
— Очень приятно, синьорина… Ларина. Здесь понадобится хорошенько покрутиться, чтобы подготовить прием — то есть сам праздник, а так же комнаты для гостей. Требуется женское чутье и знание светского этикета. Чем бы вы предпочли заняться?
— Я готова поступить в ваше распоряжение и выполнять любое поручение по хозяйству, — с готовностью ответила Кристина.
Санта и дворецкий переглянулись.
— Кристина, синьор Луиджи твой поклонник, как фотомодели, и несколько удивлен тем, что ты… В общем, я объяснил, что всякий творческий человек обязан изучать жизнь. И кроме того — тебе надо отдохнуть от светской суеты… Вот в таком тихом местечке. Я ведь тоже не всегда работаю в гараже. Только в перерывах между концертами.
— Именно так. У меня всего семь-восемь свободных недель. Думаю, что смогу оказаться вам полезной, — согласилась Кристина. — Работы я не боюсь, тем более, в столь прекрасных условиях. Спасибо за чудесную комнату — вы здесь все отлично устроили.
В результате переговоров Кристина была назначена распорядительницей горничных и вскоре познакомилась с тремя своими подчиненными — смуглыми девушками, застенчиво опускавшими глаза перед начальницей.
— Они из ближайшего села, очень скромны. Несмотря на весьма крупные носы, имеют женихов и наделены невероятной выносливостью. Коло не хотел окружать себя капризными городскими красотками. В этом я целиком его поддерживаю. Не опасайся перегрузить девушек поручениями. Такая в одиночку целое поле вспашет, — заверил Кристину Санта.
Они бродили по окрестным холмам, выискивая подходящее место для купания. Санта уверял, что видел здесь совершенно дикий пруд, в котором все это время мечтал поплавать, «взметая фонтаны водорослей и водяных лилий».
Вообще, первая неделя на «ферме» превратилась в сплошной отдых. Пару раз Санта повозился в гараже, звякая железками и старательно размазывая по лицу машинное масло. Кристина же, в соответствии с указаниями Луиджи, представила девушкам объем работы и хозяйственный инвентарь в виде новеньких моющих пылесосов с водяным режимом, стиральных машин и гладильных прессов. В основном крутился сам Луиджи, заказывая в специализированных фирмах, обслуживающих банкеты, полное обеспечение шикарного стола на две сотни персон, подгоняя садовников, пересаживающих из теплиц на клумбы свежие цветы, отвечал на подтверждения разосланных приглашений и прочее, прочее, прочее…
— У меня впечатление, что через неделю здесь состоится коронация наследника престола, — сказала Кристина, удивленная размахом подготовки.
— Ничего особенного. Рядовой аристократический прием. Обычная жизнь «золотой верхушки», — язвительно прокомментировал Санта.
— А я вовсе не против, чтобы такие приемы стали обыденностью. Мне нравится, когда люди умеют жить со вкусом и радовать других… В тебе, Санта, бунтует дух коммунистической уравниловки — «все поделить поровну». Ведь говорят же: «Бог даже в поле колосков не выровнял». У каждого своя судьба, свое место в этой жутко запутанной жизни…, - горячилась Кристина, не разделявшая «шариковского» антисобственнического пафоса Санты.