Римаут. Ледяной ключ
Шрифт:
— Там в конце ящики и бочки. Остальной подвал почти пустой, только доски бы сдвинуть на полу и стены осмотреть. На полчаса возни, вряд ли больше.
Брат что-то промычал в ответ. Вид у него был недовольный, напрасные поиски уже давно раздражали Вика. Опять же компьютер ждал.
Подвал за пару суток не изменился. Все та же тишина, сырость и своды из старого, разных размеров кирпича над головой. Если судить по этому помещению, дому вполне может быть и двести лет, а то и все триста. Здесь-то время
Виктор брезгливо покопался в стопках газет, присев на корточки. Отбросил макулатуру в сторону, потом осмотрел стены. Ни малейшего энтузиазма, да и маломальской системы в его действиях не было: копается, вроде как, но мыслями давно в своей комнате. Агата, напротив, старательно искала хоть что-то, приближающее ее к разгадке — что нужно в их доме всем этим неведомым ворам, почему появляются призраки и отчего они взъелись именно на их семью. Она чувствовала, что разгадка не так уж сложна, но в чем она — так пока и неясно.
— Доски сдвинул. Смотри, ноги не переломай, — донесся голос брата. — Нет под ними ничего интересного, земля — она и есть земля. К тому же местами мокрая. В бочках будем смотреть? А, ч-ч-ерт… Об ящик ударился!
— Осторожнее, браза. Да, все надо посмотреть.
Вик ворочал тяжелые ящики, с которыми сестра в жизни бы не справилась. Снял, кряхтя от натуги, верхний. Поставил на земляной пол, заглянул внутрь.
— Тарелки, прикинь! Весь ящик — одни тарелки. Похоже, прямо с завода. Торговал ими покойник, что ли?
— Он куклами торговал. А это… Я думаю, это задолго до Реца все сложили. Видел, сколько на этих ящиках пыли наросло?
— Видел?! Да я весь в этой грязищи!
Виктор выругался уже в голос, но исправно переложил ящики из одной пирамиды в другую, рядом. В каждый заглянул, но никаких открытий это не принесло.
— Снова тарелки… Запчасти к чему-то… Ага, тут на упаковке есть — для трактора. Едрен корень, уж и нет этих тракторов, только что в музее. Журналы… Ох, ничего себе, шестьдесят второй год. Портрет Кеннеди нужен?
— Кто такой Кеннеди? — на секунду замерла Агата.
— Джон Фицджеральд… Да понятия не имею! — Вик в сердцах отбросил журнал, и тот тяжело, как подстреленная птица, шлепнулся на пол. — Пошли отсюда! Зря время тратим.
Фонарь начал светить тусклее, явно разряжаясь. Виктор закончил переставлять ящики и, встав на один из них, заглянул поверх бочек.
— Нет, ты как хочешь, а туда я не полезу, — сказал он сестре. — Бочки старые, похоже, запечатаны давно. Даже если там вино какое, все уже скисло. Давай заканчивать!
«Помоги мне!..».
— Что ты сказал? — Агата едва не упала, резко разворачиваясь к брату.
— Я?! Бочки, говорю, старые. И я их с места-то не сдвину.
— Да нет, я не про то… Ты помочь просил?
Вик
— С ума сошла? Чем ты мне поможешь? Я сам еле поднимаю все эти закрома старого пирата. Только вот дублоны никак найти не могу.
Агата оглянулась по сторонам. Но ведь кто-то говорил. Только что. Не галлюцинации же у нее начались…
— Ладно, что мы еще не посмотрели?
Вик спрыгнул с ящика. Тоже посмотрел вокруг, следуя взглядом за потускневшим лучом фонаря.
— Ну… Вон куча песка в углу, если только там порыться. Лопату где-то у лестницы видел, сейчас притащу.
«Помоги…».
Брат уверенно пошел к выходу из подвала, и Агата убедилась, что говорит точно не он. Да и голос женский, хоть и сложно было разобрать шепот.
Песок оказался на удивление сухим. Видимо, в этой части подвала не так сыро. Он легко набирался на лопату и сваливался с нее не комками, а пересыпаясь. Виктор сперва тыкал острием лопаты вниз, потом копал. Песчаный участок всего-то метров двадцать квадратных площадью, скоро уже все проверят.
Лопата уперлась во что-то при очередной пробе. Брат остановился и вопросительно глянул на Агату.
— Неужели — он? Сундучок с золотом старика Флинта?
Девушка взяла обломок доски и, действуя им как небольшой лопаткой, начала откидывать песок с того места, где послышался звук. Брат так и стоял над ней с лопатой наперевес, будто изображая стражника.
Сперва ничего нет: песок и песок. Потом дощечка тоже начала что-то цеплять. После пары откинутых горстей в свете фонаря, который Агата поставила рядом с собой, стала видна какая-то тряпка. Потом уже ясно, что это…
Рукав? Да, скорее всего, рукав куртки. Брат отшатнулся назад, но внимательно смотрел вниз, а Агата так и продолжала свои раскопки.
С каждым взмахом доски было видно все больше и больше. Вот согнутая в локте рука, высохшая, больше похожая на декорацию фильма про вампиров. Пальцы сжимают что-то, лежащее на груди. Еще взмах — видны пальцы второй руки, скрюченные, не дотянувшиеся до первой. Острый подбородок давно превратившейся в мумию женщины, локоны волос, воротник джемпера, торчащий из-под нейлона куртки.
Агата преодолевала понятное отвращение. Ей было страшно, но она почему-то понимала: ей нужно раскопать эту — уже понятно — могилу. И придется потом разжать пальцы покойницы, чтобы увидеть, что она держит в последнем, даже за чертой смерти, захвате.
Вик внезапно отбросил лопату, она улетела в темноту за пределы небольшого освещенного фонарем участка. Брат упал на колени, обхватил руками голову и начал не просто кричать — выть. Глухо, утробно, как загнанная в угол собака перед неумолимым противником.