Римлянин
Шрифт:
— Так и думал, — Таргус огляделся. — Зима, принеси сюда карту Польши, на стеллаже «Актуальные карты».
— Будет сделано, господин, — поклонилась Зозим и ушла из обеденного зала.
Спустя несколько минут на столе была расстелена карта.
— Данциг, значит… — Таргус задумчиво посмотрел на положение города. — Он, насколько знаю, очень хорошо укреплён.
Он очень долго всматривался в карту, совсем забыв про остывающий ужин, состоящий из жареных куриных ножек и печёного картофеля.
— Заняв город, Ласси перекроет доступ флоту франков… — пробормотал
— Лещинский может и не надеяться на помощь французов, — усмехнулся герцог. — Они не знают Балтику. Едва ли они смогут высадить десант.
— Я бы не был так в этом уверен, — покачал головой Таргус. — Но мы посмотрим.
— Ладно, бог с ними, с русскими и поляками, — положил в блюдо для костей обглоданную куриную ножку герцог. — Как ты знаешь, французы в конце прошлого года взяли Милан и до сих пор осаждают Мантую. Из Ломбардии итальянские войска выбиты и уже, по слухам, обсуждается раздел захваченных территорий между победителями. Карл VI в ближайшее время собирается серьёзно увеличивать своё присутствие в Италии, поэтому самая большая заварушка ждёт нас в течение следующих двух месяцев. Думаю, датчане совершенно не ждут, что мы нанесём удар и остальным будет не до этого.
— Что Рейн? — осведомился Таргус.
— Евгений Савойский, несмотря на почтенный возраст, резвится там с французами как молодой стригунок, ха-ха-ха! — рассмеялся своей же шутке герцог Карл Фридрих. — Французы взяли крепость Кель, но самый разгар ожидается со сходом снегов.
— А что Карл VI? — задал следующий вопрос Таргус.
— Прислал человека, — ответил герцог равнодушно. — Требовал денег и солдат. Но я послал ему ответ, что по договору мы должны предоставлять только солдат, причём всей империей, а не отдельно, поэтому предложил рекрутов.
— И тот? — Таргус вгрызся молочными зубами в обжаренную куриную плоть.
Он невольно вспомнил те времена, когда у него прорезались зубы. Дети обычно в это время громко орут, но он солдат, поэтому стоически терпел жуткий зуд и небольшую боль. Ерунда.
— Пока жду ответа, — пожал плечами герцог, взяв из блюда очередную куриную ножку. — Вероятно, откажется от солдат, потому что у него нет денег на их содержание. Савойский отличный полководец, но ничего не может сделать с превосходящими его числом французами. Всё откладывается на весну, как я уже говорил.
— Если бы дал денег, то Карл потребовал бы солдат, — усмехнулся Таргус. — Короли — они как дети, им всегда всего мало.
— Ну так что, когда ударим по проклятым датчанам? — подобрался герцог, с королевской жаждой мечтавший вернуть Шлезвиг и стать наконец-то полноценным герцогом.
— В ближайшие десять дней выдвинем оба легиона, — решил Таргус. — Февраль будет очень горячим.
//Копенгаген, дворец Фреденсборг, 30 января 1734 года//
В королевской резиденции Фреденсборг, куда королевский двор предпочитает переезжать весной, было необычайно шумно.
Посол герцога Гольштейн-Готторпского два часа назад прибыл с письмом-ультиматумом. «Варварскому
В кабинете для совещаний же возбуждённые полководцы освежали уже имеющийся план по захвату Гольштейна. Они не сомневались, что разобьют гольштейнцев и быстро прорвутся на оперативный простор герцогства, поэтому грядущему генеральному сражению с жалкими, по примерным подсчётам, 20–27 тысячами гольштейнцами уделялось меньше всего времени.
Карл Фридрих, по версии датских полководцев, подписал себе смертный приговор, полностью развязав им руки. Ещё и формулировки ультиматума можно рассматривать как тягчайшее оскорбление Его Величеству Кристиану VI, поэтому с герцогом можно было не церемониться.
«На что рассчитывает этот безумец?» — единственный раз посетила радостного датского короля мимолётно-беспокойная мысль.
//Поле перед валом Даневирке, 8 февраля 1734 года//
— Петер, ты уверен, что твои легионеры справятся с этим полчищем датчан? — обеспокоенно спросил Карл Фридрих, поставивший всё на своего сына.
— Это ещё не легионеры, — покачал головой Таргус, разглядывающий построения данов через подзорную трубу. — Вот после этой битвы они станут легионерами и заслужат свои аквилы и остальные штандарты. Пока что это ходячие трупы в мундирах. Легионерами становятся только в кровопролитном бою.
Двадцать тысяч солдат выстроились когортами, артиллерия замаскирована на позициях, поле, благодаря раннему прибытию, уже подготовили, вырыли надёжные редуты, укреплённые камнями из исторического памятника (1) данов.
За неделю, которую добирались до поля боя даны, солдаты герцога успели десятки тысяч раз, за каждый кубометр земли, мысленно проклясть самого герцога, а особенно его сына. Десятки тысяч кубических метров не слишком мягкой земли таили в себе много чего интересного и не очень: архидревние древесные корневища, кости животных и давно похороненных людей, два больших рунических камня, которые Таргус распорядился отвезти ко дворцу герцога в Киль, а также одно массовое захоронение викингов при безнадёжно ржавом оружии.
«Да тут десятилетиями только копать и копать все эти следы жизнедеятельности древних предков немытых данов», — усмехнулся Таргус про себя.
Зато к моменту прибытия данов их ждал неприятный сюрприз в виде полевых укреплений и траншей. Артиллерии нигде не было видно, ещё бы, Таргус всыпал суммарно три сотни плетей за ненадлежащую маскировку позиций и часами ездил в стороне будущей дислокации данов, выглядывая пушки. В настоящий момент только человек, который был здесь неделю назад, мог бы сказать, что стало подозрительно много безлиственных кустов и сугробов.