Римса из древесного массива
Шрифт:
«Зачем все? – подумала она. – Ничего не имеет смысла».
Какое-то время Римса лежала без сил, следя за движением теней на потолке. Она чувствовала себя очень усталой и пустой. Ей не хотелось идти домой. Не хотелось также оставаться во дворце чародея. Ничего не хотелось. Может быть, только провести вечность в мерцании свечи на коврике счастливых мурамс.
Свеча выгорела почти полностью, когда вновь появился Грибас.
Он тихо сел у изголовья.
– Ты
Кувшин звякнул о край стакана. Римса смотрела на темную жидкость без всякого энтузиазма.
– Все равно тебе не остается ничего другого, – вздохнул чародей. – Пей еще раз.
«И то правда», – вяло подумала Са и выпила снадобье, на этот раз медленно, по глотку.
Почти тотчас после этого она заснула. Ей приснилась боль. Боль растягивала сосуды, распирала тело. В холодном поту она открыла глаза и поняла, что боль не сон. Чародей не обманул. Снадобье начало действовать. Боль росла. Время перестало существовать. Приходил и уходил чародей. Давал ей еще какое-то питье. Страдания затихали, потом возвращались с прежней силой. Раз или два появлялся шусенок. Пушистой тенью он скакал у изголовья и бил в огромный бубен. Боль растворялась в мерных ударах, расплывалась, становилось легче дышать. Потом все внезапно закончилось. Сошли тишина и легкость. Римса ощущала тишину и легкость в каждой клетке своего тела. Просторная пещера словно съежилась в размерах. Римса могла поклясться, что достанет потолок, если только протянет руку. А прежде он казался таким высоким.
– Ты выросла, – сказал чародей. – Превращение окончено.
– Превращение окончено, – пискнул следом шусенок.
«И этот туда же», – подумала Римса. Она повернула голову на звук их голосов и вздрогнула от неожиданности. Сначала она увидела малюсенькую дверь. Может быть, во время превращения, когда сознание застилалось пеленой боли, ее каким-то образом перенесли в другую комнату? Прежняя дверь, в которую она входила, была огромная и тяжелая. Надо спросить у чародея. Но где же он? Римса оглядывалась в полумраке.
– Нельзя ли побольше света? – попросила она.
Крошечной свечи, мерцающей в углу, казалось явно недостаточно.
В ответ на ее просьбу вспыхнуло еще несколько огоньков, и в их отблесках Римса увидела, наконец, чародея. Она вздрогнула еще раз. Крошечная фигурка, задрав седую голову, смотрела на нее откуда-то совсем снизу, совсем с пола. Рядом с ней шевелилось существо еще меньшего размера, похожее на клочок пуха.
«Да это шусенок! – пронзило Римсу. – А этот, седой, – чародей. Какие они маленькие!»
– Сейчас мы выпустим тебя отсюда! – прокричал снизу чародей.
Он повернул невидимый рычаг в углу. Стена поехала
– Вылезай! – скомандовал чародей.
Римса подползла к открывшемуся выходу и просто перевалилась через край наружу. Она скатилась на землю. Чародей и шусенок спустились следом по веревочной лестнице.
– Попробуй встать, – сказал чародей.
Научиться перемещаться в новом состоянии оказалось непросто. Но постепенно Римса все же привыкла соотносить каждое свое движение с приобретенным размером.
Мир вокруг также изменился. Надо было позаботиться о новом укрытии, потому что пень, даже такой просторный, как дворец Грибаса, больше не мог служить ей домом. Чародей показал Римсе глубокое дупло неподалеку. Весь день ушел на обустройство нового жилья и добывание еды. После превращения Римсу одолевал мучительный голод. Она то рвала небесную ягоду, то грызла орехи, попробовала даже сырые грибы. Но они показались ей невкусными. Тогда Грибас научил молодую Са разводить огонь и жарить грибы на каменной пластинке. Последующие несколько дней Римса училась взбираться на кусты и невысокие деревья и добывать все новые виды пропитания. Грибас предложил ловить и жарить водяных обитателей, но она отказалась. Са никогда никого не убивали, чтобы съесть. Римса предпочла обходиться ягодами, орехами, грибами, луковицами некоторых растений, выкапывать которые ее опять же научил чародей.
Наконец, она почувствовала, что больше не умрет от голода в любой части леса. Ее ноги достаточно окрепли для долгих переходов. Она больше не уставала от нового крупного тела и носила его легко и свободно.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала она однажды чародею
– Пожалуй, иди, – согласился он. – Ты готова к путешествию. Знай, что в любой момент можешь вернуться сюда за помощью.
– Вряд ли она мне теперь понадобится, – отмахнулась Римса. – Кто крупнее меня в здешних местах? И кто сильнее?
Чародей ничего не сказал. Только посмотрел печально и загадочно. Римса терпеть не могла этот его взгляд. Ей казалось, что чародей говорит про себя: «Дурашка Са, поскакушка, никчемушная Са. Ничего у тебя не выйдет». Чтобы заглушить обидные мысли, Римса сказала преувеличенно громко:
– Может, и вправду свидимся! Когда-нибудь… Прощайте!
Она подхватила узелок с луковицами и сушеными грибами, оглянулась в последний раз на пень. Грибас стоял там, на краю тронного зала.
– А почему вы не сделали себя таким же большим? – неожиданно задала она вопрос, который давно вертелся на языке, а тут вдруг взял и выскочил.
– Мне не нужно могущество, – просто ответил чародей. – Хватит и того, что есть.
– Ну, да, я так и думала, – сказала юная Са и солгала. На самом деле, ей до сих пор было непонятно, зачем Грибас живет в старом пне, хотя с его способностями и знаниями мог бы устроиться в этой жизни куда лучше. Впрочем, это не ее дело.