Римская империя
Шрифт:
Но возьмите, например, Нерона и попробуйте посмотреть на него непредубеждёнными глазами. Скорее всего, он благоустраивал центр Рима в соответствии с возросшим уровнем бытовой культуры. Примерно как это Осман сделал с Парижем середины 19 века. Из Нерона же слепили какого-то чудовищного монстра, который специально поджог Париж и разрушил Монмартр. А зачем это ему было надо?
– А СУМАСШЕДШИЙ. И так всю дорогу. А ведь римским императором был философ Марк Аврелий. Много вы людей такого масштаба видели в новом времени? Я ни одного. Всё больше Гитлеры и Черчилли. Или последний придурок – которого за пять минут до выборов в президенты Франции застукали с чернокожей уродиной больной СПИДом. Вот уж классический АНТИК – в том смысле как это слово понимали в 19 веке.
Это
У Герцена есть отличное «абличительное» место в «Былом и думах».
«B Ватикане есть новая галерея, в которой, кажется, Пий VII собрал огромное количество статуй, бюстов, статуэток, вырытых в Риме и его окрестностях. Вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами; от дочерей Августа до Поппеи матроны успели превратиться в лореток, и тип лоретки побеждает и остается; мужской тип, перейдя, так сказать, самого себя в Антиное и Гермафродите, двоится: с одной стороны, плотское и нравственное падение, загрязненные черты развратом и обжорством, кровью и всем на свете, безо лба, мелкие, как у гетеры Гелиогабала, идя с опущенными щеками, как у Галбы; последний тип чудесно воспроизвелся в неаполитанском короле. Но есть и другой - это тип военачальников, в которых вымерло все гражданское, все человеческое, и осталась одна страсть - повелевать; ум узок, сердца совсем нет - это монахи властолюбия, в их чертах видна сила и суровая воля. Таковы гвардейские и армейские императоры, которых крамольные легионеры ставили на часы к империи. В их-то числе я нашел много голов, напоминающих Николая, когда он был без усов. Я понимаю необходимость этих угрюмых и непреклонных стражей возле умирающего в бешенстве, но зачем они возникающему, юному?»
Портрет Николая I в молодости. Ну не изверг ли?
А это изверг в детстве. Чувствуете бездуховность?
После уродов Романовых Россией правила целая плеяда Совершенных Людей. А главное просто красавцев.
Методика-то понятная. Если молодой человек, то сопляк. Пожилой – маразматик. Худой – доходяга. Полный – эндокринологический жирдяй. Красивый – пидарас. Умный – урод. Мужественный – урка. Красивая женщина – проститутка. Некрасивая – уродина и старая карга.
Вот вам и «вырождение Древнего Рима». А всё почему? Не знали лучезарного учения замолксизма.
Пий VII, он же граф Кьярамонти. У Кьярамонти возникли большие разногласия с Буонапарте. Вначале Буонапарте взял верх над Кьярамонти и довольно сильно поглумился. Отнял владения и даже некоторое время держал под домашним арестом. Но Буонапарте был скороспелкой, хотя и гениальной. А Кьярамонти принадлежал к старым деньгам. В конце концов, Наполеон приполз к Пию на коленях и вернул всё. На что Пий сказал: «А я что, я зла не держу», и после окончательного разгрома предложил Наполеону убежище в Риме. Мол, живи мил человек. ПОД ДОМАШНИМ АРЕСТОМ.
При этом у Герцена, человека неглупого и пожившего, тут не просто примитивная политическая пропаганда. Это он, в свою очередь, стал жертвой пропаганды другого порядка. Когда его кто-то ВЗРОСЛЫЙ воспитал на античной культуре (вплоть до изучения древних языков), а потом этот же КТО-ТО подобрал и показал подростку галерею социальных уродов, будто бы управлявших величайшей цивилизацией планеты.
Семья
А это вот отвратительный Гальба, так не понравившийся Герцену.
И Пий античный, с которым поверх сосунков и сражался Пий христианский, подбирая галерею античных дегенератов и располагая её в надлежащем свете. Люди давно умерли, но кто и как умер Пий VII знал. Потому что сам был из старых, которые, чтобы выжить, перешли на сторону новых.
Я длительное время считал, что западноевропейские монархи придумали себе цифровые обозначения для успешного легендирования якобы древних владетельных родов. Реально мелкий окружной начальник, счетовод, а то и мясник в условиях кастового цехового общества добивался закрепления должности за своим потомством, затем слово «окружной» превращалось в «графа» - уже не должность, а титул, а затем новоявленная аристократия начинала себя на пустом месте именовать порядковыми номерами, и обычно с места в карьер. Секретарь смоленского обкома партии Иван Петрович Мармышкин превращался в верховного эрцсекретаря, но не Ивана I, а как минимум III, а то и V.
Но смущало, что особо прыткие начинали с IX, а то и XII. Это выглядело явным перебором.
Свет истины озарил верхушки деревьев, когда я натолкнулся на замечательного нидерландского зверушкина Вилена XIIII (именно так, с четырьмя палочками). Это не имя, а фамилия такая. Прослеживается где-то с 1650 года. Конкретного человека могли звать например «Шарль Вилен Четырнадцатый». Или «Шарль Вилен Четырнадцать». Или просто показывать карточку, потому что он же не XIV, а XIIII (более старое написание) – а как это произнести? КАРГО.
Всё стало на свои места, когда я узнал, как титуловали римских императоров. Это писалось так:
«Imperator Caesar Divi filius Augustus, Pontifex Maximus, Consul XIII, Imperator XXI, Tribuniciae potestatis XXXVII, Pater Patriae»
Так именовали Августа и буквально по-русски это значило:
«Император, сын Божественного Цезаря, Август, Великий Понтифик, Консул 13 раз, Император 21 раз, наделён властью народного трибуна 37 раз, Отец Отечества».
Но люди, которые стали подражать властителям Рима, не понимали латыни. Они были малограмотные и приняли Consul XIII как титулование по имени, а не по должности. Не секретарь обкома 13 раз, а Иван 13 раз. «Да здравствует наш Слава Кпсс!»
Вот такой замолксизм-виленизм.
РЕВИЗИЯ - 1
Слово ревизия буквально означает «пересмотр» и используется для названия финансовой проверки. Процедура это нехорошая, болезненная, её очень не любят. Не случайно слово «ревизионист» даже в современной Европе является ругательством и почти уголовным преступлением. Собственно и в «Ревизоре» Гоголя главный отрицательный персонаж сам ревизор. Удивительно, что современники это как-то недопоняли и Николай I брякнул: «Всем здесь досталось и прежде всего мне». При зрелом размышлении он бы сообразил, что его фраза очень двусмысленна.