Римские войны. Под знаком Марса
Шрифт:
Наиболее дальновидные римские политики ясно осознавали все эти угрозы и выступали за проведение реформ. Различные меры для преодоления назревавшего кризиса обсуждались в кружке Сципиона Эмилиана. Но реальные шаги в этом направлении сделали в 30-20-е гг. II в. до н. э. братья Тиберий и Гай Гракхи, которые были родными внуками Сципиона Африканского Старшего. Однако главная цель их деятельности – возродить военную мощь Рима за счет наделения разорившихся крестьян землей – была достигнута лишь частично. Остановить обезземеливание крестьянства и восстановить прежнюю численность военнообязанных не удалось. Сами братья погибли в острой борьбе за проведение в жизнь своих реформ, вызвавших резкое недовольство крупных землевладельцев и сенатской олигархии.
Кризисные явления, возникшие в римском обществе еще в середине II в. до н. э., достигли предельной остроты к концу этого столетия, когда к внутренним неурядицам добавились серьезные
Гай Марий
По своему происхождению, воспитанию, характеру и карьере Марий совсем не походил на знаменитых полководцев эпохи Пунических войн. В Риме всегда было много храбрых солдат и выдающихся военачальников. Но для рядовых легионеров пределом мечтаний обычно было звание первого центуриона в легионе – примипила. Высшие офицерские должности и командование армией в Римской республике всегда оставались в руках высших сословий. Тем более трудно, практически невозможно было простому человеку выдвинуться на высокий пост во второй половине II в. до н. э. в условиях почти абсолютного самовластия знати. Марий же, происходивший из плебейских низов и начавший службу рядовым солдатом, не только достиг всех высших военных отличий, но и стал первым в римской истории человеком, который семь раз избирался консулом, причем после первого консульства следующие пять он получал подряд год за годом. Его называли «солдатским полководцем», потому что он первый из рядовых солдат поднялся до командования всей армией.
Марий никогда не скрывал своего простого происхождения, но гордился им, подчеркивая, что своим возвышением он обязан своему таланту, труду и счастью. Родился он в 156 г. до н. э. в деревне близ города Арпина в семье простого крестьянина, такого бедного, что ему приходилось, не имея собственной земли, наниматься в батраки-поденщики. С детства Марий познал тяжелый крестьянский труд. Он не получил законченного образования, не изучал греческий язык и литературу, считая смешным обучаться наукам у наставников, которые сами в рабстве у других. Изысканным аристократам Марий казался человеком неопрятным и грубым. Зато простая деревенская жизнь закалила его тело, приучила его одинаково переносить холод и зной, голод и жажду. От отца Марий усвоил, что изящество подобает женщинам, а мужчинам – труд, что всем честным людям надо стремиться к славе больше, чем к богатству, что человека украшает оружие, а не роскошная утварь.
Совсем молодым человеком Марий поступил на военную службу и, как и всякий новобранец, по выражению поэта Ювенала, «по башке получал суковатою палкой [27] , если ленилась кирка и медленно шло укрепленье». Он прошел суровую школу войны в Испании, где римские легионы вели непрерывные изнурительные военные действия с мятежными туземными племенами. Особенно тяжелой была Нумантинская война, названная так по городу Нуманции, который был оплотом восстания кельтиберов. Римляне никак не могли взять этот «свирепый и гордый город» и одно за другим терпели под его стенами унизительные поражения. Так продолжалось почти 10 лет, пока командующим под Нуманцию не прибыл Сципион Африканский Младший, вновь избранный консулом в свои 50 лет. Как когда-то под Карфагеном, Сципион решительными мерами восстановил дисциплину в войске, совершенно разложившемся от непрерывных неудач и попустительства прежних начальников. И все же Сципиону потребовалось 15 месяцев, чтобы взять и разрушить Нуманцию, самой природой превращенную в неприступную крепость. В ходе этой войны Марий привлек внимание Сципиона – сначала тем, что лучше всех ухаживал за конем и оружием, а потом и храбростью: на глазах у полководца он сразил врага, с которым сошелся в единоборстве. Вероятно, именно Сципион начал продвигать смелого и способного солдата по служебной лестнице. Как и других отличившихся воинов, он приглашал Мария к себе в палатку на обед. На одном из таких обедов, когда речь зашла о полководцах, кто-то из присутствующих спросил, будет ли еще когда-нибудь у римского народа такой вождь и защитник, как Сципион. Консул, хлопнув лежащего рядом с ним Мария, полушутя-полусерьезно ответил: «Будет, и, может быть, даже
27
Имеется в виду жезл центуриона, сделанный из виноградной лозы.
Марий на всю жизнь запомнил эти слова великого полководца и, воодушевленный ими, обратился к государственной деятельности. Хорошо усвоил Марий и те уроки военного дела и настоящего командования, которые наглядно преподносил знаменитый победитель Карфагена. Имея перед глазами пример Сципиона Эмилиана, Марий скажет потом: настоящий полководец не будет держать солдат в нужде, сам живя в довольстве, и не сделает славу своим, а труды – их уделом. Ибо самому купаться в роскоши, а войско подвергать мучениям и значит быть властелином, а не полководцем.
Возвратившись в Рим, Марий вступил на «путь почестей», как называли римляне государственную карьеру. У него не было ни богатств, ни красноречия. Но граждане высоко ценили его за военные отличия, постоянные труды, простой образ жизни, решительность и избрали его плебейским трибуном. Для большинства выходцев из простого народа политическая карьера на этой должности заканчивалась. Но Мария его неуемное честолюбие влекло дальше. Свое положение в обществе он упрочил, женившись на девушке из древнего знатного рода Юлиев. Она приходилась теткой Юлию Цезарю, который впоследствии стал самым великим из римлян и часто стремился подражать Марию. После ряда неудач Марий добился избрания в преторы и получил в управление провинцию Дальнюю Испанию. Здесь он подтвердил свои военные дарования, разгромив разбойников, и приобрел славу твердого и честного человека.
Однако решающим этапом в карьере Мария стала война в Нумидии, известная под названием Югуртинской (111-105 гг. до н. э.). Это название она получила по имени нумидийского царя Югурты, внука знаменитого Масиниссы. В его лице Рим неожиданно нашел серьезного противника. И дело не только в том, что Югурта был даровитым полководцем и изворотливым дипломатом. Не столько силен и страшен был сам по себе нумидийский царь, сколько бессильной, продажной и бездарной была правившая в Риме аристократия. Ни одна из прежних войн не выявила с такой силой того разложения, до какого докатились в конце II в. до н. э. люди, стоявшие во главе римского государства и армии.
Югурта, бесспорно, был незаурядной личностью. Его военные таланты и храбрость отметил еще Сципион Эмилиан, под командованием которого нумидийский царевич сражался во главе союзного отряда под Нуманцией. Благодаря своей энергии и ловкости он сделался фактическим правителем нумидийского государства еще при жизни своего дяди, царя Миципсы (одного из сыновей Масиниссы). А после его смерти отстранил от власти двух родных сыновей и законных наследников Миципсы. Одного из них он убил, а второй Адгербал, потерпев поражение, вынужден был бежать в Рим за помощью. Сенатская комиссия, отправленная в Африку, решила спор в интересах Югурты: он получил плодородную западную часть Нумидии. Разумеется, самым весомым доводом для послов в пользу такого решения были взятки, на которые Югурта не поскупился, хорошо зная корыстолюбие римских сенаторов. Властолюбивый Югурта, однако, на этом не остановился. Он вновь напал на Адгербала, разгромил его в сражении и осадил его столицу город Цирту. Оба посольства, отправленные сенатом, не добились от Югурты снятия осады. В Цирте находилось немало римских граждан и италиков. Измученные осадой, они потребовали сдать город. Югурта не побоялся вызвать прямой конфликт с Римом и приказал не только казнить Адгербала, но и перебить всех жителей сдавшегося города, включая находившихся там римлян. Это преступление вызвало взрыв возмущения в Риме, и сенат вынужден был объявить нумидийскому царю войну.
Это была очень странная война. Направленная в Африку армия во главе с консулом довольно быстро добилась крупных успехов. Югурта запросил перемирие. Но он знал по опыту, что «против римлян золото надежнее меча», и поэтому купил мир на очень выгодных для себя условиях. В Риме известие о мирном договоре с убийцей римских граждан вызвало шумный скандал. В особенности возмущались всадники, многие из которых имели друзей и родственников среди погибших в Цирте римских купцов. Один из плебейских трибунов потребовал официально расследовать, как был заключен этот договор, и допросить в народном собрании самого Югурту. В назначенный день тот явился, но был совершенно спокоен за исход дела. Он заранее подкупил другого трибуна, который своей властью просто запретил царю отвечать на поставленные перед ним вопросы. Уверенный в своей безнаказанности Югурта совершил еще одно наглое преступление: по его приказу был убит проживавший в Риме его двоюродный брат, также имевший права на нумидийский престол. Только после этого сенат отменил мирный договор и приказал Югурте покинуть Рим. Покидая столицу, царь воскликнул: «О, продажный город, ты перестанешь существовать, как только найдется подходящий покупатель!»