Римский орел
Шрифт:
У пруда Черепанов был не единственным бездельником. Тут же околачивались какие-то местные мужички самого пройдошистого вида. Поглядывали то на Геннадия, то - с откровенным вожделением - на мешки у его ног. Но предпринять более активных действий не решались. Черепанов, бородатый, экипированный разнообразно, но достаточно грозно, выглядел сущим варваром. Собственно, таковым он и был по здешнему статусу. А варвар слишком крупная добыча для мелкого жулья. Еще зарубит ненароком.
Появился Гонорий. Вот кто совсем уж на варвара не походил! Гельвеций презентовал ему полный комплект обмундирования армейского офицера - из личных запасов. Темно-красную тунику, короткие штаны, поножи, шарф, армейские сандалии на толстой подошве. Оружие у Плавта было свое, трофейное, вполне подходящее римскому офицеру. Вот только шлем подкачал: не тот это был шлем, который
– Ублюдок собачий, - буркнул Плавт, явно имея в виду недавнего собеседника. И погромче: - Эй, вы! Чьи это лошади? Я их куплю!
И купил. Даже особо не торгуясь. Похоже, Гонорий решил как можно быстрее убраться из городишки.
Впоследствии выяснилось, что Плавт, ссылаясь на свой статус посла, потребовал от местного начальства коней и денег на дорожные расходы. Но местный правитель (профессиональный военный, как и положено, учитывая пограничный статус городка) отсутствовал, а замещал его чиновник, который Плавту отказал, ссылаясь на то, что кентурион ничем подтвердить своего статуса не может. Плавт, естественно, вспылил и пригрозил гневом Максимина. Чиновник в свою очередь посулил кликнуть вигилов. То бишь местную пожарную команду, по совместительству являющуюся полицией. Вигилов кентурион не боялся, но понял, что денег и лошадей все равно не будет. Поэтому плюнул на стол чиновника, обозвал его крысой и удалился.
После покупки лошадей Гонорий отправился в местный "обменник", расположенный тут же, на главной площади, и обменял трофейное серебро на мешок римских монет. Причем монеты Плавт принимал поштучно и тщательно осматривал: не фальшивые ли? Старой ли чеканки? К новым относился неодобрительно. Совершив ченч (удачный, судя по кривой роже менялы), кентурион порылся в кучке драгметаллов (меняла по совместительству работал в городишке ювелиром), откопал и приобрел золотую бляху с чеканкой в виде крепостной башни в обрамлении лаврового венка. Бляху эту Плавт велел прицепить к золотой цепочке из вандальских трофеев. Черепанову же римлянин заявил: мол, точно такая же была у него на шее, когда сцапали варвары. И если ту медальку прихватизировал варварский рикс, это еще не значит, что Плавт должен отказаться от заслуженной награды.
После менялы они заглянули в таверну. Там вкусно пахло горячим, но Плавт Черепанова разочаровал.
– В дороге пожрем, - буркнул он, набивая сумку продуктами.– Поехали!
Черепанов спорить не стал: другу виднее.
Обшарпанные ворота были распахнуты. А за воротами...
За воротами тянулось прямое, как стрела, ровное и широкое шоссе. Правда, не асфальтированное, а мощенное каменными плитками.
Черепанов удивился. И вероятно, не сумел скрыть удивления, потому что Плавт моментально выпятил подбородок и с гордостью заявил:
– Вот, Череп, любуйся! Настоящая римская дорога. Века простоит.
Он был прав. Дорога была качественная, из плотно подогнанных камней, выпуклая посередине, с поребриками, насыпью и дренажными канавами по сторонам.
Позднее Черепанов имел возможность пронаблюдать, что качество - не только поверхностное. Под плоскими каменными плитами на утрамбованном грунте лежало еще четыре слоя: слой песка, крупные камни, скрепленные цементом, камни поменьше и плотно утрамбованный гравий. Да, к дорогам римляне относились очень серьезно ["Путеводитель Антонина Августа" принадлежавшая ко временам Каракаллы карта шоссейных римских дорог, включал к началу III в. по Р.X. сеть дорог длиной около 53000 римских миль. Учитывая, что средняя стоимость работ по прокладке одной мили дороги составляла в среднем 100000 сестерциев (семь с половиной килограммов золота), можно представить, какое значение придавалось в Риме путям сообщения. Правда, эксплуатационные расходы были сравнительно невелики, так как строили дороги действительно качественно. На века.]. В первую очередь из военных соображений. Качественные дороги позволяли в любое время года с невероятной быстротой перебрасывать воинские подразделения из одной точки в другую. Следовательно, само число войск, охраняющих обширные границы империи, можно было подсократить. Государство и так вынуждено было держать огромную армию: более тридцати легионов только для охраны границ, по утверждению Плавта. Учитывая, что в каждом легионе тысяч по
В общем, дорога была отличная. А мост, переброшенный через небольшую речку, который они миновали через час, - еще лучше.
Черепанов получал изрядное удовольствие от верховой езды. Он уже наловчился сидеть так, чтобы не натирать ляжки и не оттаптывать копчик, приноровился к шагу коня. Седло было удобное. Сбрую, естественно, покупал тоже Плавт, и подполковнику он подобрал такое седло, которое соответствовало скромным возможностям Черепанова. Геннадию лишь осталось дополнить его парой импровизированных стремян. Для себя Плавт приобрел совсем другую сбрую. Такого седла, например, - с четырьмя похожими на рога выступами по углам - Черепанов не видел никогда. Но судя по тому, что скорняк назвал это седло "милитаристским", то бишь военным, надо полагать, оно было именно таким, к какому привык кентурион.
Итак, Гонорий с Геннадием ехали рядом по отличной дороге. За ними цокал копытами мул, навьюченный их имуществом, а впереди медленно сползало к горизонту большое рыжее осеннее солнце.
Дорога, как уже сказано, была превосходная. К сожалению, вокруг нее царило запустение.
Поля заросли бурьяном, сады и рощи тоже не выглядели ухоженными. Время от времени попадались обгоревшие остовы домов. Или не обгоревших, но явно брошенных. И людей тоже что-то не было видно. Зато чуть позже Черепанов заметил вдали, на холме, большое здание с колоннадой. С заметными следами огня. В общем, окружающее мало походило на процветающие земли.
– Слышь, Гонорий, что-то тут не слишком оживленно, - заметил подполковник.
– Это точно, - согласился римлянин.– Пару лет назад здесь варвары прогулялись. Алеманны. Это когда мы еще на востоке стояли. После войны с Ардаширом Парфянским. Мы там, а эта граница, считай, голая была. Вот они и воспользовались. Прошлись по Паннонии [Паннония - римская провинция. Также делилась на две: Верхнюю Паннонию (столица Савария), находившуюся между Дунаем и р. Дравой; и Нижнюю Паннонию (столица Сирмий), между реками Дравой и Савой в их нижнем течении. С запада от Паннонии располагалась провинция Норик, с юга и востока - Иллирия и Мезия, с севера - Дунай.] аж до Сирмия [Сирмий - столица провинции Паннония, современный город Сремска-Митровица.], а потом и сюда заглянули. У кое-кого из моих легионеров тут родные жили. Представь, каково это? Воюешь, воюешь на проклятом богами Востоке, а у тебя дома варвары бесчинствуют. Потому в наших данубийских легионах многие Александра Августа недолюбливают, хоть он и жалованье повысил, и премии выплачивает, как положено. Не могут простить ему парни, что он из-за своих любимых сирийцев их родичей без защиты оставил. Ведь германцы - они как волки. Только слабость почуют - сразу рвут. Сам видишь, что вышло.– Плавт вздохнул. Потом добавил: - Ничего. И не то переживали. Подальше от границы уже отстроились - увидишь. А тут если и обитает кто, так одни разбойники. Хотя земля хорошая. Ничего, дай срок и здесь наладится. Pax Romana [Pax Romana (лат.) - Римский мир, вернее, римский миропорядок.] это, друг мой Геннадий, великая сила!
– А про разбойников ты - серьезно?– спросил Геннадий.
– То есть?
– Не шутка? Кого им грабить, если не живет никто?
– Дорога-то есть. Купцы ездят, люди ходят, торговцы всякие... с девками!– Кентурион засмеялся.– Да вот хоть мы с тобой. В общем, Череп, девок мы, может, и не встретим, а вот разбойников повстречаем непременно! Плавт перегнулся в седле, хлопнул Геннадия по плечу и захохотал.
Черепанов же ничего смешного в возможном наличии разбойников не находил. С его точки зрения, двое всадников с солидно навьюченным мулом представляли для "романтиков с большой дороги" лакомый кусочек.
Глава вторая,
В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ПОЧЕМУ ГОНОРИЙ ПЛАВТ АПТУС НЕ БОИТСЯ РАЗБОЙНИКОВ
Плавт оказался неплохим пророком. Ближе к вечеру, когда солнце коснулось горизонта, по одну сторону дороги выстроился молодой лес, а по другую вытянулся заросший кустами овраг, разбойники появились.
На фоне великолепного заката возникли три живописные фигуры с копьями наперевес.
– Ну, Череп, повеселимся!– сквозь зубы процедил Плавт.
Он даже не подумал придержать коня. Осадил его, только когда тот мордой едва не уткнулся в жало копья.