Рин
Шрифт:
– Вы к моей сестре? – уточнил блондин, а у меня закралось смутное предположение…
– Нет, мы не к Лое, – усмехнулся Трой, а я незаметно сжала челюсть… ну, конечно… стоило догадаться по цвету волос и наглому взгляду, – Я провожу инспекцию отрядов наёмников.
– Не слышал о такой необходимости, – заметил Габриэль, начиная идти с нами по дороге.
– Это внеплановая проверка, – спокойно пояснил Трой, – Поскольку наша база располагается всего в паре часов отсюда, я хотел быть уверенным в том, что с вашими наёмниками проблем не возникнет… – он многозначительно посмотрел на
– Да, слышал, ты намучился с бойцами Десятки, – с лёгким любопытством покосившись на Дамаса, заметил пастор.
Это он о том, как Трой сбрасывал трупы «несогласных» на дорогу?..
– Порядок наведён, – вновь сухо усмехнулся метис, словно речь шла об уборке комнаты.
– Что ж, это твоё право, Белет, – скрыв надменную усмешку на губах, ответил пастор.
Однако, глаза его говорили яснее слов: в семёрке подобной властью обладал только сам Габриэль, и терпеть давление командира отряда демонов он будет лишь до поры до времени.
Блондин был опасным противником: я видела его в деле и не смогла бы сказать с уверенностью, кто из них двоих выйдет победителем, случись между ними поединок. Но опасными были не только его навыки профессионального убийцы. Опасен был он сам: его поведение не поддавалось анализу. И, в отличие от Троя, он не был безумцем или неуравновешенным типом, нет… Он мастерски менял свою личность в зависимости от окружающей ситуации: в Десятке он специально надел на себя маску тирана со сладкими речами, прикрывавшими издевку в голосе; в Восьмерке он предстал передо мной Мастером Смерти с весьма странным чувством юмора и с холодными, опасными глазами; в Семёрке же он явил себя в образе истинного пастора, с кротким умным взглядом и речами, что способны лечить раны на сердце.
Кто же он такой?
Кем на самом деле является?
На эти вопросы у меня не было ответа, зато была уверенность в том, что рядом с этим человеком нельзя расслабляться. Он мог являться нашим союзником, а мог быть злейшим врагом и истинным слугой Централи. То, что его сестра была на стороне Троя, ничего не значило – в Мире После, родственные связи утратили своё значение…
– Будь с ним осторожна, – одними губами сказал Трой, когда мы чуть отстали от пастора, ведущего с Дамасом тихий диалог, – он опасен.
– Ты не будешь предлагать ему стать частью нашей… группы? – негромко спросила я, следя за спиной блондина, неспешно идущего впереди.
– Слишком рискованно, – коротко качнул головой Трой, – Хотя, будь он на нашей стороне, это бы сильно упростило процесс борьбы с защитниками.
– Откуда он? Он тоже обучался в Централи, как и вы? – я поджала губы, не отрывая глаз от черного одеяния пастора.
– Да. Но в пасторы отбирают лишь тех, кто, помимо успехов в боевых искусствах, показал высший балл по психологии и медицине, а также тех, кто прошёл тренинги мастерства актёра и овладел техникой гипноза.
Я тихо присвистнула. Теперь было понятно, откуда в Габриэле столько талантов, а также стало ясно, как день, почему говорить с ним о перевороте в Централи было крайне рискованно.
– Квартал наёмников располагается в центре деревни, – пастор оглянулся на нас с Троем, оторвавшись от разговора с Дамасом, –
– Сейчас, вечером нас ждут на базе, – лениво протянул Трой.
Как пить дать – это он о Грешниках, что заперты в подвале…
Это было странно, но с тех пор, как передо мной поставили задачу «за две недели достигни уровня Бога», времени на чувства к метису (их осознание или попытку проявления) у меня просто не осталось. Наш вопрос словно завис в воздухе, давая о себе знать лишь редкими взглядами или жаром в теле от его случайных прикосновений. Однако, за сегодняшний день Трой ни разу не проявил ко мне внимания – ко мне, как к девушке, а не ко мне, как к бойцу отряда демонов, – что, признаюсь, слегка меня обеспокоило… но я решила списать всё на важность момента и неподходящие для подобных проявлений время и место.
Тем более, что, после слов метиса, Габриэль молча довёл нас до квартала наёмников и распрощался, – а мы оказались перед главой охраны Семёрки, за спиной которого застыло пол сотни бойцов с весьма недобрым прищуром на хмурых лицах.
– Итак, передо мной командир легендарных демонов, – наёмник – седой, но крепкий мужчина с пронзительным взглядом прищуренных глаз и горбинкой на носу – откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, – Чем обязан подобной чести?
На лице Троя даже бровь не шелохнулась. А вот я готова была взорваться от негодования: что этот мужик себе позволяет? Нас приняли во внутреннем дворе квартала, где находилась тренировочная площадка, и в то время, как мы – члены элитного отряда разведкорпуса, – стоя ждали начала «аудиенции», начальник охраны семёрки восседал на стуле. Единственном на этой территории. К слову, я удивилась, когда поняла, что вся охрана Семёрки состоит из наёмных бойцов. Это говорило лишь об одном – о сильном влиянии Централи. И я не была уверена, что говорить с местными наёмниками в такой ситуации – хорошая идея.
– Берн, – Дамас заговорил вместо Троя, – приветствую.
– Дамас, – кивнул глава охраны.
Похоже, они были знакомы. И, судя по почтительному обращению, их связывало нечто большее, чем просто знакомство…
Обучение в Централи?
Старая дружба?
Память о долге?
– Я бы хотел поговорить с тобой лично, – слова Дамаса вызвали моё удивление: почему именно он?
Я перевела взгляд на Троя, весь вид которого просто кричал: Стой. Молча.
Я стояла. А Берн в это время пилил глазами Дамаса; затем неспешно встал, кивнул головой и пошёл в один из домов, что стоял обособленно и отличался свежей краской и добротностью кладки. Дамас прошёл следом.
– Что это было? – едва слышно спросила я метиса – перед нами всё ещё стояли наёмники, и они всё ещё смотрели на нас недобрым взглядом.
– Покахонтас, среди бойцов всегда существовало некое негласное правило, – Трой говорил тихо, но даже в этих негромких словах я слышала очень недовольные шипящие интонации, – уровень дозволенного, – продолжил он, – так вот: мне нет необходимости разговаривать с тем, кто ниже меня званием. Слыхала о таком?
– Слыхала, – процедила я, не пропуская его язвительного тона мимо ушей.