Рин
Шрифт:
– Ты была у него… – повторил он, и я видела, как искажается его лицо от плохо сдерживаемой ярости.
В следующее мгновение его глаза сменили руки – и моё тело замерло от жестких, грубых, болезненных прикосновений, то и дело сменявших медленное скольжение его прохладных пальцев. Наверное, так чувствовался бы на коже его взгляд, будь он осязаем. Вот только взгляд не оставлял после себя синяков. И взгляд не заставлял меня медленно изнывать от странного чувства отчаяния, поселившегося внутри. Зачем он мучает меня? Зачем он мучает себя?..
– Трой, я принимаю твоё предложение. Я остаюсь в команде, – сказала сдержанно, надеясь вернуть ясность его уму, – Трой…
Но
– Трой, – я попыталась взять его лицо в руки, чтобы он посмотрел мне в глаза, но получила болезненный удар по ладоням. Вновь.
– Что это? Ревность? – он как-то болезненно усмехнулся, – Почему я хочу убить тебя?..
То, как легко он это сказал, заставило меня испуганно отступить – за что я тут же поплатилась наличием новых синяков в районе талии; метис грубо вернул меня назад, сжав пальцы на обнаженной коже:
– Стоять. На. Месте.
– Трой, приди в себя, прими своё чертово лекарство, закинься наркотой, но Бога ради, перестань причинять мне боль, – процедила я, едва сдерживаясь, чтобы не застонать.
Теперь я не думала о синяках – я боялась, как бы он не сломал мне пару рёбер.
– Вот как ты думаешь обо мне, – и он вновь не спрашивал, кривя губы в страшной улыбке.
– Что тебя так злит? Что я спала у Дамаса? – не выдержала я, – Какого черта это вообще тебя волнует? Ты сам всё сказал вчера – между нами ничего не может быть. У тебя для удовлетворения потребностей есть Лоя, так что отпусти меня, прошу тебя.
– Ты спала с ним? – словно не слыша меня, спросил он.
– Да чтоб тебя! – выругалась я, ощущая себя жертвой, загнанной безумным хищником, который ещё не решил, что будет делать со своей добычей: играя, ломать её или сразу жрать; кожа уже горела от его пальцев, то и дело смыкавшихся и до боли сжимавших её, а внутри всё натянулось от злости и безысходности: – Ты не можешь быть таким собственником! Ты не имеешь на это права!
Как только сказала это, поняла – он не слышит. Он не хочет слышать. Ему важнее взращивать в себе ту тьму, что вырывалась наружу чёрными пятнами… Долбанный мазохист. Чёртов псих, не желающий лечить свой больной разум.
Высвободиться от него не получится, вступить в бой – чревато последствиями, причем для меня… Оставалось только одно: вернуть ему трезвость ума, пользуясь эффектом неожиданности. И я мягко прильнула к Трою, едва сдерживая страх перед реакцией мужчины… однако, он не ударил… напротив, его руки начали буквально вжимать меня в его тело, а глаза, на почерневшем от скверны лице, прикрылись от наслаждения – стоило мне провести носом по его шее… заставляя расслабиться, принять всё, как есть…
Я незаметно прикусила губу, стараясь скрыть болезненное ощущение, и, как только почувствовала во рту вкус собственной крови… властно впилась в его губы, размыкая их своим языком и вливая в его рот естественный антидот. Его язык тут же отреагировал, встречая мой, а я с ужасом ощутила, как всё моё тело сжимается от лавины эмоций, нахлынувшей вслед за ним: низ живота свело от такой сладкой судороги, что я простонала, не размыкая губ и не прерывая чувственного, болезненного поцелуя, сминавшего моё сознание, разрушавшего все стены у меня внутри… Я не заметила, как его руки начали доставлять удовольствие, а не причинять боль, и теперь моё тело не просто горело, оно пылало от его прикосновений; но мне было мало, мне всё равно было мало, я хотела ощутить его кожу, хотела ощутить вес его тела на себе, – от этой мысли всё моё существо едва не зарычало в предвкушении. Мои руки уже были в его волосах,
Внезапно Трой отстранил меня и посмотрел в глаза уже совершенно незамутнённым влиянием скверны, – но при этом абсолютно пьяным от желания, – взглядом.
– Ты спала с ним? – вновь спросил он, крепко держа мою голову обеими руками.
– Нет, – почему-то честно ответила я.
– Это хорошо.
И так это было сказано, что я поняла – если бы спала, мне было бы больно. А теперь мне было очень хорошо: потому что я почувствовала кровать под своей спиной и вес Троя на своём теле.
– Ты ведь понимаешь, что ты делаешь со мной? – чуть хрипло спросил он, спуская вниз моё бельё.
– Ты сам делаешь это с собой, – выдохнула я, теряясь в его глазах, – Всё было бы намного проще, не возводи ты между нами железобетонных стен.
Трой сделал резкое движение, а я едва не задохнулась от ощущений – и когда успел?!
– Я уничтожил эту стену, – с какой-то странной злостью произнёс он мне в самые губы, а затем весь мир потерял значение…
После того, как моё сознание вынырнуло из сна, я ещё некоторое время лежала и улыбалась. Почему-то было очень спокойно на душе, несмотря на странную, но приятную боль во всём теле. Я буквально ощущала каждую мышцу и с лёгким удивлением пыталась вспомнить, что вчера произошло: воспоминания накатывали постепенно, словно волнами, и с каждым новым приливом мои щёки краснели всё сильнее…
Бог мой… Что мы творили!..
Я никогда не краснела, вспоминая секс с Дамасом, но то, что делал Трой…
– Продолжай в том же духе, – горячий шепот на ушко, от которого у меня по телу расползаются мурашки, а внизу вновь завязывается узел желания, – меня заводит то, как ты краснеешь…
– Трой… – выдохнула, не понимая, чего именно хочу добиться этим призывом – чтобы он остановился, или чтобы он продолжил?..
Но его руки уже были повсюду, а я уже была заведена до предела, так что, когда в мою дверь раздался стук, мы оба издали что-то среднее между рыком и стоном.
– Гаморичка! Мы все волнуемся! Ты там жива? – голос Барб вынудил меня стыдливо натянуть на себя простынь.
– Да, всё в порядке, Барб, – ответила, как можно спокойней, – а что случилось?
– Уже прошли почти сутки с тех пор, как ты закрылась… – неуверенно протянула девочка из-за двери, – А Тройчик там с тобой? А то нам без командира как-то не очень… может, ты вернёшь его?.. – и столько надежды в голосе, что я тут же залилась краской, но теперь уже совсем по другому поводу.
– Мы что, здесь уже сутки? – одними губами спросила у метиса, что спокойно и даже как-то лениво лежал рядом, подперев голову рукой.
На лице Троя растянулась такая греховная улыбка, что мне пришлось прикрыть глаза и досчитать до пяти, прежде, чем я смогла ответить:
– Мы сейчас выйдем.
Выходить я не хотела. Совсем. Но стыд перед девочкой охлаждал мой перегревшийся от метиса мозг, и я вынуждена была подчиниться своему собственному обещанию…
Встала с кровати, чувствуя, что меня основательно штормит, и с лёгким изумлением смотрела на Троя, поднявшегося рывком вслед за мной: в отличие от меня, метис не испытывал проблем с координацией и теперь преспокойно одевался, даже не думая скрывать сытость и удовлетворение на своём лице.