Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
Шрифт:
Офицер спросил у своих конников, не находил ли кто из них бумажник. Все ответили отрицательно.
— А известно ли вам, — вопросил офицер, — что Ринальдини опять объявился здесь?
— Здесь?
— Да. Может, это Лже-Ринальдини, а может, и настоящий, но он себя так назвал, как доложил патруль.
— Странно!
— На нем был зеленый костюм и красный плащ, точно как у вас, и верхом он был на лошади рыжей масти, как и у вас, а его слуга, судя по описанию, был одет точно так же, как и ваш, и верхом был тоже на вороном,
— Случай для меня весьма неблагоприятный!
— Безусловно!
— Я понимаю, что должен доказать вам, что я рыцарь де ла Чинтра. Но поскольку я потерял свой бумажник, так должен представить вам людей, меня знающих. А потому я убедительно прошу вас отвести меня назад, в замок графини Лентини, откуда я сейчас еду. Она меня знает.
— Графиня Лентини через супруга моя родственница. Я, не раздумывая, отнесусь с уважением к ее показанию.
Они поскакали назад. На следующее утро они подъехали к замку.
Офицер оставил своих конников за воротами, а сам с Ринальдо и Лодовико въехал во двор.
Графини дрожали. Леонора заперлась в своей комнате.
— Прекрасная кузина! — обратился офицер к Лауре. — Мы просим вас помочь нам выйти из затруднения.
Ринальдо объяснил, в чем дело. Лаура, кажется, уже взяла себя в руки.
— Я должна, — сказала она, — признать, что этого господина знаю уже давно как рыцаря де ла Чинтра.
Офицер откланялся и ускакал со своими конниками.
Леонора вышла. Узнала о случившемся и молча села на диван.
— Оплатила я теперь свой долг? — спросила Лаура.
— Великодушный друг!
— Несчастный ты человек! Какими несчастными делаешь ты всех, кто тебя знает!
— Впредь из-за меня никто больше не попадет в затруднительное положение, — сказал Ринальдо и, вытащив пистолет из кармана, быстро направил его в рот. Леонора вскочила, вырвала у него пистолет, швырнула в угол и спросила:
— Знаете ли вы, чем вы нам обязаны?
— О, Ринальдо! — воскликнула Лаура и рухнула на пол.
Леонора подбежала к невестке. Глубоко вздохнув, Лаура поднялась и сдавленным голосом сказала:
— Нам нельзя, мы не должны более видеться, господин рыцарь!
Тут в комнату влетел слуга с криком:
— Господин граф!
— Мой супруг? — вскричала Лаура.
— Он самый! — сказал граф, заключая ее в объятья.
Она, плача, бормотала:
— О, Боже правый!
— Что с тобой? Леонора! Что с Лаурой?
— Меня не спрашивай. От меня не жди ответа.
— Что это значит?
— Я стою перед тобой, убитая горем, словно во сне.
— Ничего не понимаю… — недоумевал граф.
Вперед выступил Ринальдо.
— Я разрешу сейчас эту загадку.
— Ваше имя?
— Ринальдини.
— Он сошел с ума! — крикнула Леонора.
— Графиня! Вы просчитались! Вам не следовало второй раз спасать мне жизнь. Граф! Я требую, чтобы вы не дали мне сбежать. Я в вашей
— А я в вашей, — сказал граф.
— Брат! — закричала Леонора.
— Что ты говоришь? — удивилась Лаура.
— Я был во власти Чинтио. Три тысячи дукатов требовал он за мое освобождение.
— Мы не смогли их собрать! — откликнулась Леонора.
— Этого и я боялся! «Граф! — сказал Чинтио, видя, как мучаюсь я в тревоге, — вы свободны, свободны без выкупа». Я был поражен. «Кто же заплатил за меня?» — спросил я. «Ринальдини», — был мне ответ. «Ринальдини?» — «Он переночевал у вас в замке и уплатил за ночевку три тысячи дукатов. Вскоре я надеюсь с ним увидеться». И вот я свободен, я здесь, а… Ринальдини и есть мой спаситель.
Ринальдо, сконфуженный, выбежал из комнаты и бросился в сад. Леонора последовала за ним. Он не слышал, что она бежит за ним. Она догнала его, когда он вошел в беседку, и потребовала у него пистолеты.
— О Леонора! Дайте же несчастному умереть!
— Я требую ваши пистолеты! Здесь, у нас, вы не должны умереть!
— Нет! — приказал чей-то решительный голос. — Здесь ты не должен умереть!
Леонора в замешательстве отступила назад. Подошедший человек сбросил плащ, и перед Ринальдо оказался старец из Фронтейи.
— Как? — поразился Ринальдо. — Тебя и тут знают?
В сад как раз вышел граф. Старец пошел к нему навстречу, взял его руку и потряс ее так, как трясут руку старого знакомого. Они обнялись и расцеловались и рука об руку пошли к выходу из сада.
Ринальдо взглянул на Леонору и спросил:
— Вы тоже знакомы с этим человеком?
— Брат знаком с ним. Я не знаю, кто он. Мы называем его просто Незнакомый старец. А брат называет его Никанором. Вы, сдается, тоже с ним знакомы?
— Я знаком с ним, но не знаю тем не менее, кто он.
Граф ушел из сада, а старец опять подошел к Леоноре и Ринальдо.
— Прекрасная графиня! — сказал он очень дружелюбно. — Позвольте мне лишить вас общества этого несчастного всего на несколько минут.
Леонора поклонилась и вышла из сада. Старец сел на скамью, и разговор начался.
— Значит, ты хотел убить себя?
— О, если б я совершил это уже прежде!
— Человек волен поступать как хочет, его жизнь в его собственной власти. Об этом ты можешь найти у Сенеки и у Цицерона много pro и contra [15] . Бремя можно совлечь, а то, что тебя гнетет, отбрасывают назад. В самоубийстве же всегда присутствует известная доля трусости. У кого хватает мужества подставить лоб своей судьбе, того не так легко победить в борьбе, как малодушного.
15
За и против (лат.).