Ринсвинд и Плоский мир
Шрифт:
— «Ширако Известный И Висьма Знаменитый Прохвессор Жестокой И Ниобычной Геаграфии», — прочел он. — Похоже, мы попали куда надо.
— Мы прошли мили.— Задыхаясь, декан прислонился к стенке. — Здесь все совершенно незнакомое.
Чудакулли огляделся. Стены были каменные, но в то же время окрашенные в тот особый учрежденческо-зеленый цвет, который получается, если на пару-другую недель оставить на столе недопитый кофе. Имелась также доска объявлений, обитая облезлым фетром — тоже зеленым, но более темного
Пожав плечами, Чудакулли постучал в дверь.
— Я такого профессора и не помню даже, — заметил профессор современного руносложения.
— А я припоминаю, — ответил декан. — Не слишком многообещающий был юноша. Хотя умел слушать. Впрочем, должен признать, за последние годы я его ни разу не встречал. Помнится, он всегда был очень загорелый. Для наших мест это довольно необычно.
— Он член профессорско-преподавательского состава и специалист по географии. То есть как раз тот, кто нам нужен.
С этими словами Чудакулли постучал снова.
— Может, он вышел? — предположил декан. — Ведь, чтобы все время быть в курсе географии, нужно находиться где-нибудь рядом с ней, то есть снаружи.
Чудакулли указал на небольшое приспособление, которое, как правило, крепилось возле двери каждого преподавателя и представляло собой деревянную рамку со скользящей панелькой. В настоящий момент открытым было слово «ПРИСУТСТВУЕТ», а скрытым, предположительно, «ОТСУТСТВУЕТ». Хотя, когда идет речь о волшебниках, ни в чем нельзя быть уверенным наверняка [9].
Декан предпринял попытку подвигать панельку. Двигаться она наотрез отказывалась.
— Но ИНОГДАон ведь должен выходить, — заметил главный философ. — Хотя в три часа ночи все нормальные люди спят.
— Да уж, — многозначительно поддакнул декан.
Чудакулли что было сил заколотил в дверь.
— Открывай немедленно! — крикнул он. — Я глава этого Университета!
Под его ударами дверь слегка подалась. Тогда волшебники дружно налегли на нее, и после нескольких минут пихания и толкотни выяснилось, что дверь приперта изнутри гигантской бумажной кипой. Декан поднял пожелтевший листок.
— Циркуляр, в котором сообщается о моем назначении деканом! — воскликнул он. — Сколько лет назад это было!
— Но иногда он ведь должен выхо… — Главный философ осекся на полуслове. — О боги…
Другим волшебникам пришла в голову та же мысль.
— А помните беднягу Уолли Слуввера? — с трепетом оглядываясь по сторонам, чуть слышно произнес завкафедрой беспредметных изысканий. — Три года ПОСМЕРТНОГОпреподавания…
— Студенты, однако, сигнализировали, что слишком уж тихо он себя ведет, — ответил Чудакулли и принюхался. — Но ЗДЕСЬничем таким не пахнет. Я бы даже сказал, напротив, пахнет
Из-под двери в противоположном конце заваленной бумагами и пыльной комнаты блеснул свет. За дверью кто-то негромко плескался.
— Принимаем ванну. Это хорошо, — заметил Чудакулли. — Что ж, не стоит его беспокоить.
Он принялся читать названия заполонивших комнату книг.
— Бьюсь об заклад, здесь наверняка найдется масса сведений про ИксИксИксИкс, — добавил он, наугад вытягивая один том. — Подключайтесь. Один человек — одна книга.
— Может, хотя бы за завтраком пошлем? — пробурчал недовольный декан.
— Рано завтракать.
— Тогда за ужином.
— А ужинать поздно.
Заведующий кафедрой беспредметных изысканий огляделся. По стене прошмыгнула ящерица и исчезла.
— Ну и беспорядок! — Завкафедрой недовольно рассматривал место, где только что была ящерица. — Кругом пыль. А в этих ящиках что?
— На крышке написано «Абразцы Парод», — ответил декан. — Разумно. Хочешь изучать внешний мир — изучай его там, где тепло и мухи не кусают.
— Но что здесь делают рыбацкие сети и кокосовые орехи?
Обоснованность данного замечания декан не мог не признать. Даже по чрезвычайно растяжимым волшебным стандартам в кабинете географа царил настоящий хаос. Валяющиеся повсюду книги перемежались пыльными булыжниками с наклеенными на них разнообразными этикетками вроде «Пароды С Самого Низа», «Другие Пароды», «Любопытные Пароды» и «Скорее Всего Не Пароды». На остальных ящиках, к вящему интересу Думминга, красовались совсем уж загадочные этикетки: «Выдаюсчиеся Кости», «Кости» и «Неинтересные Кости».
— Думается мне, он из любителей совать нос куда не следует, — фыркнул профессор современного руносложения.
Фыркнув еще раз, он взглянул на книгу, которую только что наугад вытащил.
— Коллекция сушеных кальмаров, — сообщил он.
— И как она, в хорошем состоянии? — оживился Думминг. — Я в детстве собирал морские звезды.
Захлопнув книгу, профессор современного руносложения сердито посмотрел на своего молодого коллегу.
— Нисколько не сомневаюсь, — отозвался он. — И всякие окаменелости ты, наверное, тоже собирал?
— Лично я всегда считал, что ископаемые окаменелости могут многое нам поведать, — сказал Думминг. — Впрочем, возможно, я ошибался, — мрачно заключил он.
— А вот лично я никогда не верил в эти камни, которые на самом деле якобы мертвые животные, — отозвался профессор современного руносложения. — Это противоречит здравому смыслу. Ну зачем животным превращаться в камни?
— Как же в таком случае ты объяснишь существование ископаемых? — поинтересовался Думминг.
— А я и не намерен ничего объяснять. — Профессор современного руносложения победоносно улыбнулся. — Чем сэкономлю себе массу времени. Вот ты, к примеру, господин Тупс, можешь объяснить, как сохраняют свою форму сосиски, когда с них снимешь шкурку?