Рип
Шрифт:
Сжимая мою руку, Киса переплела свои пальцы с моими. Она заставила меня сесть и попыталась расположиться рядом со мной, но вместо этого я опустил ее себе на колени. Как только она оказалась у меня в руках, я расслабился.
Когда глаза Кисы нашли мои, она нежно поцеловала меня в щеку и обратилась к Ивану.
— Иван, я думаю, будет лучше, если ты это объяснишь.
Я внимал каждое слово из уст моего отца. Каждую часть истории в мельчайших подробностях. Я узнал о Костава. Потерянные кусочки истории моей семьи внезапно оказались на месте. Но
— У него есть имя, — прошептал я в комнату, когда мой отец закончил объяснять, почему они скрыли от меня личность 362. Рука Кисы легла мне на щеку, и я поднял глаза, повторяя:
— У 362 есть имя. — Я глубоко вздохнул и сказал: — Анри. Его звали Анри Костава.
Я закрыл глаза, услышав, как его произносят вслух. Потом они открылись, когда мой отец добавил
— Он был одним из близнецов. У Анри был брат-близнец.
В мгновение ока я вскочил, усадив Кису обратно на стул, и начал ходить. Мой разум стал мгновенно сосредоточен, движимый моей волей.
— Как звали его брата? Как звали брата-близнеца Анри?
Мой отец внимательно наблюдал за мной. Он не произнес имени, пока мой взгляд не сузился, не давая ему возможности скрыть эту информацию от меня.
— Заал. Заал Костава, — неохотно сказал мой отец. Я кивнул, сохранив это имя в памяти.
— А где он сейчас? ГУЛАГ? Он жив и борется до смерти в этой чертовой тюрьме?
В моих ушах заревела тишина, когда мой отец отказался отвечать. Мои кости воспламенились, я повернулся к ближайшей стене и направил кулак прямо в большое зеркало, разбивая его вдребезги. Я повернулся и посмотрел на Пахана и своего отца. Указав окровавленным пальцем на их лица, я зарычал:
— Скажите мне, где он! Мне нужно это знать.
Мой отец встал и подошел ко мне.
— Лука. Остановись! — произнес он, и я замер. Моя челюсть сжалась, в попытке обуздать свою ярость.
— Скажи мне! — прорычал я гортанным голосом.
Мой отец стоял на своем, выражение его лица было ледяным.
— Наша семья никогда не поможет Коставе, — мрачно ответил он. — Мой сын никогда не станет помогать одному из них.
— Значит, Заал жив? — спросила Киса через всю комнату. Плечи моего отца напряглись.
Это был чертов ад, да. Надежда поселилась у меня в груди.
— Где он? — потребовал я.
— Лука…
— Где он?! — Я повернулся и снова зашагал. — Мне все равно, кто он для нас. Заал — брат человека, который спас мне жизнь. Человека, которого мне пришлось убить, потому что чертов Алик Дуров бросил его в клетку, чтобы убить меня! Когда он должен был быть свободным!
Я остановился прямо перед отцом и надавил:
— Теперь скажи мне, где он. Сейчас же.
Плечи моего отца опустились, и он снова посмотрел на Кирилла. Пахан поднял бровь и сел, привлекая тем самым мое внимание.
— У нас нет веских доказательств, Лука. Но наши источники сообщили
Мои мышцы охватил гнев. Над Заалом экспериментировали до тех пор, пока он не сошел с ума. Убийца по принуждению. Так же, как я и Анри. Но он был жив. Он все еще был, бл*дь, жив.
В одно мгновение решение было принято.
Резко я дернулся в сторону отца и сказал:
— Я собираюсь вытащить его из цитадели Грузии. Я вытащу брата Анри из дерьма Джахуа.
Ноздри моего отца раздулись, а лицо налилось яростью.
— Никогда. Толстой никогда не поможет Коставе!
Я подошел еще ближе к отцу, моя грудь коснулась его, и я уставился на него.
— Анри не был для меня Коставой, — многозначительно сообщил я. — Его фамилия для меня ни*уя не значит. Тебе нужно уяснить это прямо сейчас. — Я указал на Кису, не отводя взгляда. — Он освободил меня из ГУЛАГа, чтобы я мог воссоединиться со своей семьей и жениться на своей женщине. — Медленно вздохнув, я добавил: — Я обещал 362 возмездие, когда он умер. И я буду чтить его, спасая его брата и убивая тех, кто его удерживает.
Щека моего отца дернулась.
— Войдешь туда, и начнется война с грузинами.
Я подошел к Кисе и указал на дверь. Киса последовала за мной к выходу без вопросов. Затем я повернулся к отцу и Кириллу.
— Джахуа вернулся в Бруклин, чтобы убрать нас всех, мы знаем, что это правда. Чертова война уже началась. Если я займусь Заалом, это только ускорит начало конфликта.
Когда я повернул ручку двери, мой отец сказал:
— Я соберу наших лучших людей, чтобы помочь тебе. Я не хочу видеть тебя мертвым. Но если ты вытащишь эту мразь Коставу оттуда живой, убери его на*уй подальше от меня и Бруклина. Или я убью его сам. Я никогда не хочу больше видеть эту семью.
Я кивнул головой один раз.
— Понял.
На этом мы с Кисой вышли из комнаты. Киса, ясно видя решимость в моих глазах, наклонилась и взяла меня за руку.
Я провел пальцами по ее пальцам, затем остановился. Она обхватила мою щеку.
— Что это, любовь моя?
Наклонившись вперед, я прижал свой лоб к ее.
— Я убью его, Киса. Если у меня будет шанс, я убью Джахуа в честь Анри.
Я мог видеть грусть на лице Кисы. Она не хотела, чтобы я снова убивал. Но я был тем кем являлся. Я просто не был уверен, что она когда-нибудь смирится с этой стороной меня.