Rise
Шрифт:
— Драко, — произнесла мама взволнованно и удивленно, — ты… у тебя есть чувства к этой девушке?
— Что?! Нет! — поспешно ответил я, смутился и отпил воды из своего бокала. Неужели действительно создается такое впечатление?
— Но ты так увлеченно о ней рассказываешь, — она посмотрела на меня внимательный пронизывающим взглядом.
— Просто Грейнджер необычная, — допив воду, быстро проговорил я. — Я бы с удовольствием дружил с ней, если бы не обстоятельства, — я действительно верил в то, что говорил.
— Не увлекайся, сынок, — посоветовала мама.
— Не собираюсь, — заверил я и замолчал. Пора было менять тему. — Отец не писал? Как он себя чувствует?
— Не писал, — с грустью в голосе ответила она. — Люциус все больше отдаляется
— Он ведь не всегда таким был, правда?
— Конечно, нет, — мама опустила глаза и, взяв в руки салфетку скомкала ее. — Когда мы только познакомились с ним, он был заносчивым, немного высокомерным, но хорошим: таким вежливым, галантным и даже романтичным.
Я хмыкнул и издал короткий смешок. Представить отца “романтичным” я никак не мог. А мама продолжила:
— Его отец, твой дедушка Абраксас, очень сильно влиял на его взгляды. Но что самое интересное, наш с Люциусом союз был по любви, а не по расчету. Хотя, конечно, будь я не чистокровной представительницей рода Блэк, скорее всего, нашему браку не суждено было бы состояться. Мои родители тоже были только за, чтобы мы с твоим отцом поженились, а вот Андромеда, с которой я была очень дружна в ту пору, всячески меня отговаривала. Она считала, что Люциус слишком жесток и с такими корнями станет настоящим тираном. Но я отмахнулась от ее слов, сказав, что и у нас далеко не простая семейка, но это не помешало нам с ней вырасти добропорядочными и без снобистских замашек. Я была так влюблена в твоего отца, что даже пропустила мимо ушей замечание Андромеды о том, что Абраксас, а с ним и Люциус, очень хорошо относятся к Темному Лорду и его идеям. Я только заявила ей, что все это глупости и пустая ревность, — мама вздохнула и продолжила: — Но Андромеда оказалась права. Люциус был очень внушаемым, потому принял на веру все, что ему говорили Абраксас и Лорд. Когда ты родился, он принялся воспитывать тебя так, как считал нужным, а я, как могла, пыталась объяснить тебе, что существует и другой взгляд на вещи. Но тогда я все еще слепо верила, что отец и сам откроет, наконец, глаза и поймет, что не прав. Однако предубеждения слишком укоренились в нем, а поражение Лорда стало настоящим ударом, хоть тот его и не жаловал в последнее время. Правда отец считал, что сам в этом виноват, потому что плохо справлялся с заданиями повелителя, — мама снова тяжело вздохнула. — Теперь я не уверена, что он сможет измениться, и, судя по его письмам, все становится только хуже.
— Мама, — я накрыл ее руку своей и слегка пожал.
Она подняла на меня грустные глаза и вымученно улыбнулась.
— Хорошо, что ты не полностью пошел в отца, но и от меня кое-что взял.
Я тоже улыбнулся ей.
— Спасибо тебе, что помогла открыть глаза на истинное положение вещей. Я думаю, если бы не твое влияние, я бы стал таким, как отец или тетя Белла.
— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Ты хороший мальчик, ты бы понял и сам.
Я криво усмехнулся, а потом посерьезнел.
— Хочешь, я напишу отцу, поговорю с ним как мужчина с мужчиной?
— Не нужно, сынок. Он никого не хочет слушать, ты только еще больше его разозлишь. А о его состоянии ты не переживай. Тот мракоборец, о котором я тебе писала, прислал мне сегодня днем известие, что отцу уже намного лучше, и волноваться не о чем.
— Расскажешь мне об этом мракоборце? — попросил я.
— Его зовут Джералд Рид. Очень вежливый человек. Не знаю, какую должность он занимает, но влияние у него есть немалое. Ему лет пятьдесят-пятьдесят пять, и, несмотря на такую должность, у него невероятно доброе лицо. Глаза просто светятся теплом. Когда я приезжала к отцу, мистер Рид помог мне, потому что я заблудилась в коридорах, а потом, когда я уже пообщалась с твоим отцом и совершенно расстроенная вышла за дверь, он успокоил меня, отвел в свой кабинет и напоил прекрасным чаем. Мы немного побеседовали, а затем он провел меня наружу. Потом он написал мне о происшествии
— Похоже, ты ему доверяешь, — осторожно сказал я.
— Если бы ты его увидел, ты бы тоже стал к нему хорошо относиться, — ответила мама.
— Я никому не доверяю, — заявил я, а потом поправил себя: — Ну, кроме тебя, Гермионы, Алекса и Амелии.
— Немалый список, — сказала она, улыбнувшись. — Я очень рада, что в этом мире у тебя есть люди, на которых ты можешь положиться. Только ты все равно будь осторожен.
— Буду, — пообещал я.
— Ну, будем пить чай? — спросила она преувеличенно бодрым голосом.
— Если ты не против, я откажусь от чая. Очень хочется спать, — сказал я виновато, и это частично было правдой. Но основной причиной была все возрастающая боль во всем теле. Я с трудом мог терпеть ее со спокойным выражением лица.
— Разумеется, Драко. Иди. Спокойной ночи, — она мягко улыбнулась, и я, еще раз извинившись за раннее бегство из-за стола, отправился к себе при помощи эльфа.
*
Сна не было ни в одном глазу. Я лежал на спине, стиснув руки в кулаки и крепко сжав зубы. В темноте, когда других раздражителей и просто отвлекающих факторов не осталось, уставший и разбитый, я ощущал только две вещи: злость и боль. Потому что я был бессилен и понятия не имел, что можно сделать, в то время как боль пронизывала все мое тело. В голове она пульсировала тоненькой струйкой от левого виска к правому. В спине она представляла собой тяжелую металлическую пружину в позвоночнике, которая то сужалась, то расширялась, независимо от положения тела. А в ногах… в ногах она была огнем и льдом одновременно. Казалось, что кости горят изнутри, а каждое волокно мышц покрыто самыми холодными в мире микроскопическими острыми льдинками.
Я покрылся испариной, и это только дополнительно раздражало меня и заставляло напрягаться еще сильнее. Я закрывал глаза, считал до ста, пытался расслабиться и уснуть, но это было невозможно.
Через час этой бессмысленной и незаслуженной пытки я не выдержал и позвал Тинки.
— Хозяин Драко звал? — спросил он, появившись с тихим хлопком.
— Иди куда хочешь, делай, что хочешь, но достань мне обезболивающее зелье, — мрачно проговорил я, чуть охрипшим голосом.
— Но сейчас ночь… — слабо пропищал эльф, услышав, что я, мягко говоря, не в настроении.
— Я сказал — иди! И быстро! — рявкнул я, и Тинки поджал уши и закрыл глаза своими маленькими ручками. Я глубоко задышал, пытаясь успокоиться. — Пожалуйста, — добавил я тихо и почти жалобно.
Эльф шмыгнул носом.
— Хорошо, хозяин, Тинки все сделает. Только подождите немного.
— Возвращайся как можно скорее, — попросил я, он кивнул и исчез.
Прошло долгих полчаса, пока эльф вернулся обратно с десятком флаконов, заполненных вязкой прозрачной жидкостью. Я с трудом дождался, пока он, тяжело дыша, подошел ко мне и протянул один из флаконов. Я выхватил его, открыл дрожащими руками, залпом выпил противное на вкус зелье и осторожно опустил голову обратно на подушку, прикрыв глаза.
— Молодой хозяин, нужно ли вам еще что-то от Тинки? — напомнил про свое присутствие эльф.
— Нет, — сказал я, нехотя открыв глаза. — Иди спать. Я позову, если что-то понадобится. И не вздумай хоть словом обмолвится хозяйке о том, что я тебя о чем-то просил.
— Хорошо, хозяин Драко. Спокойной ночи, — Тинки поклонился с таким несчастным видом, что мне стало стыдно за свою резкость.
Когда эльф ушел, я снова остался наедине с болью и бессильной злостью. Одно радовало — зелье начинало действовать, и с каждой минутой я чувствовал, как постепенно все больше расслабляюсь. Через полчаса я уже мог думать о чем-то другом, кроме ощущений в теле. Я перебирал в памяти события прошедшего дня и пытался припомнить каждую малейшую деталь нашего разговора с Грейнджер у ворот Малфой-мэнора. Казалось, я сказал что-то лишнее или не сказал что-то важное, только никак не получалось понять, что именно…