Rise
Шрифт:
Хочу поздравить тебя с днем рождения! Очень рада твоим успехам и хочу пожелать, чтобы ты и дальше совершенствовался по всем направлениям и нашел свое место в жизни.
Даже не верится, что вся история нашего общения длиной почти в год закончится на такой ноте. Мне бы не хотелось, чтобы все было так. Мы должны с тобой еще раз поговорить. Пожалуйста!
В любом случае, что бы ты не ответил мне, будь счастлив.
С уважением, Гермиона Грейнджер
Я скомкал пергамент и скрипнул зубами. Что я мог ей ответить? Вздохнув, я все же достал перо, чернила и лист пергамента и принялся писать.
Здравствуй,
Я не знаю, о чем мы можем говорить, если все уже сказано. И не только нами.
Скажи, я могу сделать что-то, чтобы ты хотя бы поверила в то, что я сказал тебе месяц назад? Если нет, то лучше нам даже не видеться.
Желаю тебе удачи в Стокгольмской академии зельеваров. Спасибо тебе за все, и будь счастлива.
С уважением и не только, Драко Малфой
Перечитав то, что получилось я горько усмехнулся и позвал Тинки. Плевать, что прямо в Большом Зале, все все равно были заняты беседами о предстоящих экзаменах, так что я никому не мешал.
Эльф письмо отдал, ответа не последовало. Весь экзамен по трансфигурации я старался не искать взглядом Гермиону, потому что мне было физически больно от понимания того, что мы совсем чужие, но я кожей чувствовал, что иногда она на меня смотрела. Выходя из Зала, я заметил Гермиону у двери, она негромко позвала меня, но я не стал откликаться, решив, что так будет лучше для всех.
Последним экзаменом было зельеварение — единственный предмет, который я сдавал с истинным удовольствием. Теория была легкой, зелье, которое требовалось сварить по заданию — невероятно интересным. Я наслаждался каждым этапом процесса приготовления и, казалось, выбрал все-таки то, чем хотел бы заниматься в дальнейшей жизни. Правда, я пока понятия не имел, как осуществить свои намерения.
*
С окончанием экзаменов стало совсем пусто в душе и, кажется, в жизни. Оставалось только дождаться результатов и выдержать прощальный ужин в Большом Зале, и историю можно было считать полностью оконченной.
Я чувствовал себя невероятно одиноким, казалось, холод сковал изнутри легкие, и из-за этого не получалось вдохнуть полной грудью. Мне давно не было так трудно морально. Я понимал, что упускаю что-то невероятно важное: как песок сквозь пальцы утекало в прошлое все, что было мне дорого. И как же от этого было больно. Ночами я мучился бессонницей и, глядя сквозь темноту в потолок, я ощущал, как по всему телу чувствуется легкое покалывание, словно пустое пространство вокруг сдавливало и причиняло легкую, почти невесомую, но такую удушающую физическую боль, и в глубине души я знал, что для того, чтобы избавится от этих ощущений, мне нужно ни много ни мало — простое человеческое прикосновение, объятия и несколько тихих слов о том, что все будет хорошо. Когда я засыпал, я снова и снова видел сон с Гермионой, она, как и всегда, собиралась что-то мне сказать, но я по-прежнему просыпался, как только тонул во взгляде ее бездонных глаз.
Сегодня на завтраке в Большом Зале было очень шумно. Студенты оживленно и немного нервно переговаривались, ожидая, когда получат результаты экзаменов, чтобы уже завтра вечером покинуть Хогвартс. Кто-то готовился уехать всего на несколько месяцев, а кто-то прощался с замком навсегда.
— А вдруг
— Ну что ты, все будет просто отлично, — улыбнулся Алекс. Он, похоже, был абсолютно уверен в себе, потому совершенно не переживал по поводу результатов.
— А мне вообще все равно, — равнодушно заметил я и откусил большой кусок сэндвича.
— У вас, мальчики, железные нервы, — нахмурилась Амелия. — Ох, а вот и Мэтью. Алекс, мне страшно!
К нам действительно приближался Шелтон, староста Когтеврана. В руках у него была стопка пергаментов. Он был явно в приподнятом настроении, видимо, своими результатами он остался доволен.
— Дэвидсон, Митчелл, — пробормотал он и начал перебирать пергаменты, выискивая нужные. — Прошу вас, — сказал он и протянул им два сложенных листа. — Малфой, ты не из нашего факультета, но Таунсенд знала, что ты тут будешь сидеть, так что просила передать и тебе результаты, — он отдал еще один лист мне.
— Спасибо, — кивнул я.
— Ура! — раздалось очень громко почти над ухом. Это была Амелия. — Я все сдала, — она порывисто обняла Алекса, и тот даже глаза округлил от неожиданности, но уже в следующую секунду крепко обнял ее в ответ.
Я неожиданно сам для себя улыбнулся, глядя на представшую передо мной картину. В эту секунду мне абсолютно точно верилось в то, что у Алекса и Амелии все будет хорошо.
В зал влетели совы, пришло время для утренней почты. Я не ждал сегодня писем, так что даже не обратил особого внимания на летящих через зал “почтальонов”.
— Драко, как у тебя? — спросила Амелия, отпустив, наконец, Алекса, который сиял, как начищенный галеон.
— Сейчас гляну, — хмыкнул я и развернул пергамент. Результаты были впечатляющими, я не зря старался. — Все сдал, — улыбнулся я. — По зельям, защите и трансфигурации — “Превосходно”, по остальным предметам — “Выше Ожидаемого”.
— А у меня “Выше Ожидаемого” только по зельеварению и по ЗоТИ, а по остальным предметам — “Превосходно”, — похвасталась Амелия.
— Поздравляю, — сказал я. — А у тебя как, Алекс?
— “Превосходно” по всем предметам, — пожал он плечами немного смущенно.
— Здорово, — искренне восхитился я.
— Ты молодец, — похвалила Алекса Амелия и сжала его руку.
— Спасибо, — широко улыбнулся он, а потом вдруг посерьезнел. — Кажется, сейчас что-то будет, — пробормотал он и указал взглядом куда-то в сторону преподавательского стола.
Я повернул голову в указанном направлении, и сердце пропустило удар. К нам приближалась Гермиона, причем она шла очень быстро, почти бежала, в руках у нее был какой-то распечатанный конверт.
Я зачарованно наблюдал, как она подходит все ближе, и затаил дыхание, когда она оказалась рядом.
— Доброе утро, — поздоровалась она сдержанно. — Поздравляю с получением результатов, помню, какой это волнующий момент. Мистер Митчелл, вы, как я знаю, вообще идеально справились с ЖАБА. Это просто здорово. Желаю вам таких же блестящих успехов в будущем.
— Спасибо, профессор, — кивнул Алекс.
— Малфой, — негромко позвала она. — Нам нужно срочно поговорить.
— Зачем? — спросил я спустя несколько секунд раздумий. Я не понимал ее действий совершенно.