Ришик или Личная собственность медведя
Шрифт:
– Лёш, я посплю пока, ладно? – тихо спросила, прижимаясь к своему соседу, чувствуя, как закрываются глаза. На что Шут притянул меня к себе, недовольно ворча:
– Не нравится мне твоя сонливость… ох, не нравится!
Но подремать он мне всё-таки дал, а потом кое-как разбудил, как мне показалось, слишком быстро.
С трудом разлепив глаза, я огляделась по сторонам и поняла, что стоящее рядом небольшое серое здание с вывеской «травмпункт» мне не знакомо. Оно и ясно – он был новым, платным и явно дорогим…
С охраной, безукоризненно вежливым персоналом, свежим ремонтом, а еще, как мне показалось, Алексея тут хорошо знали. Нас
– Здравствуйте, Лев Валерьянович!
– Лёшенька! Безумно рад, безумно рад! Как поживаете?
– Да ничего, пока не жалуюсь… Как здоровье? Как работа?
Дальнейший обмен любезностями я благополучно пропустила мимо ушей, привалившись плечом к стенке. Спать хотелось слишком сильно, а спина, точнее поясница, уже болела просто неимоверно. Шут, заметивший это, стал нервничать всё больше, поглядывая то на меня, то на приоткрытую дверь. И, когда раздался знакомый голос, заявивший, что обмен любезностей можно перенести на потом, и вообще, какого черта Лектору потребовалась его помощь в десять утра, всё-таки не выдержал. Просто подхватив меня на руки, он бесцеремонно ввалился в кабинет, не смотря на мои вялые попытки возмутиться:
– Ромыч, вот тебе причина и ей, кажется, становится всё хуже и хуже! Так что давайте оставим всю полемику на потом и займемся уже делом!
У финансиста, сидящего в кресле главного врача, которого я заметила как-то отстраненно, глаза на лоб полезли.
Но спрашивать он ничего не стал, просто кивнул... И я тут же оказалась в руках медиков.
И не только их. Я не знаю, откуда взялись судмедэксперты и связанны ли они были с милицией, но характер побоев они всё-таки засвидетельствовали и даже засняли. Благо мне сразу поставили какой-то укол и терпеть бесконечные вопросы и прикосновения стало еще хоть как-то можно. А потом понеслась еще череда осмотров, анализов, рентген, УЗИ...
В конце концов, абсолютно вымотанную, меня оставили одну в палате, вколов еще несколько уколов, поставив капельницу и устроив на пояснице грелку со льдом.
К своему собственному удивлению я поняла, что спать мне расхотелось абсолютно. И потому, когда в палату ввалился Шут, Кощей и Лектор, даже смогла неловко улыбнуться. Правда, пока не услышала слова растрепанного финансиста:
– Ну, ма-а-ать... Ну ты, блин, вляпалась!
– Я тоже самое сказал, - хмыкнул Алексей, устраиваясь возле стены напротив.
Рома же, обозрев мою спину, высказался... ну, как умел, в общем, без скидки на мое присутствие, а после просто упал на стул, стоящий возле кушетки. Лёшка же умостился на ее краю, рядом со мной, взволнованно вглядываясь в мое лицо:
– Риш, ну как ты?
– Уже лучше, - ободряюще улыбнулась ему, действительно чувствуя себя если не превосходно, то хотя бы сносно.
– Ром... Прости, что побеспокоили. Это твоя клиника, да?
– Угу, - обалдело кивнул финансист.
– Не, меня много кто просил об одолжении...
Но просьбу вызвать лучшего врача и независимого судмедэксперта, да еще тайно, для таких вот... знакомых! Ришка! Ну как так, а?!
Прости, - тихо вздохнула я, не зная, что еще сказать.
– Да хрен с ним, - махнул рукой рокер, а потом перевел взгляд на задумчивого Лектора.
–
– А и не надо, - откликнулся тот, пока Шут, взяв меня за руку, принялся аккуратно поглаживать запястье, раздумывая над чем-то своем.
– Меньше знает, крепче спит.
Разберемся со всем - сам лично расскажу.
– Предупреди, когда это будет, чтобы мы с пацанами смылись куда-нибудь в район экватора, - буркнул Рома, доставая из кармана пачку сигарет. Вытащил одну, сунул в рот... потом вспомнил, где находится и, сплюнув, переложил ее за ухо.
– И то не факт, что там спасемся. Хотя, что ни говори, доля разума тут примелькалась. Зная шефа, он ж таких дров наломает в порыве ярости, заи... замучаемся разгребать!
– Я тоже не в восторге от игры в прятки, - поморщился Алексей.
– Но вариантов нет. Ришку надо спасть, Лександрыча надо придержать, а с остальным разобраться. Думаю, ты знаешь, что делать и где искать. Я со своей стороны тоже займусь делами насущными... Олега, я думаю, подтянем чуть позже. А сейчас, дамы и господа, у нас только один вопрос. Каким макаром заставит Лександрыча расстаться с нашей милой синеглазкой?
– Убить шефа - единственный вариант, - хмыкнул финансист и, напоровшись на мой нелестный взгляд, развел руками.
– Что? Риш, я больше не знаю способов, как уговорить наше клубное начальство отойти от тебя хоть на шаг в сторону! Да он же по тебе с ума сходит! Тут что ни скажи, Миха не послушает. Так что придется тебе самой что-нибудь вывернуть эдакое... Не внезапно вспыхнувшую любовь к другому - в это он вряд ли поверит, но... О, знаю! У вас же прием у бабульки!
Точно! Тебе и делать ничего не придется, наверняка по разнице ваших положений пройдутся и не раз! Да, прости, неприятно, но варианты? Тебе даже вид, что обиделась, делать не придется! Чем ни причина для расставания?
Слышать об этом было неприятно, более того - почти физически больно, но.
Я понимала, что другого выхода всё равно не остается. Я не хотела никого обманывать, тем более Мишу! Не хотела врать, увиливать, расставаться, но... Для того, чтобы уберечь его, я это сделаю.
Тем более что сейчас, когда мне не было уже так плохо, начинала закрадываться легкая, пока еще зыбкая, но всё-таки хоть какая-то надежда, что всё будет хорошо.
Так или иначе.
– Какой нахрен прием?
– округлил глаза Шут, переводя взгляд с одного байкера на другого.
– Вы обалдели? У нее там черт знает что со спиной, а они матримониальные планы строят! Идите вы к черту, товарищи! Пока врач не даст добро, фиг я ее куда вообще из больницы выпущу!
Рокеры, к моему вящему удивлению, переглянулись и смущенно промолчали.
– Лёш, мне уже лучше, правда, - коснувшись его руки, успокаивающе ее сжала. – К тому же, я не собираюсь там долго задерживаться. И еще... они правы. Только в такую причину для расставания Миша поверит.
По крайней мере, мне самой хотелось бы в это верить.
Неловкое молчание нарушил появившийся главврач - высокий, солидного вида мужчина в приличном, предпенсионном возрасте. Ободряюще улыбнувшись мне, он одним только жестом согнал Лёшку с кушетки и, сам опустившись на нее, осторожно убрал лед с моей поясницы. Прикосновение теплых пальцев я почувствовала, но боли, как ни странно, не было.