Риск – хорошее дело!
Шрифт:
– В моем поступке не было никакого злого умысла, уверяю тебя.
– О, Джерад! – со всхлипом воскликнула Мэррин. – Теперь я понимаю, почему ты сказал, что я извратила твои намерения!
– Слава богу, дошло, наконец, – с улыбкой произнес Джерад, возведя очи к потолку. – Но сейчас я больше не сержусь на тебя.
Казалось бы, тема исчерпана, но Мэррин никак не могла угомониться:
– А тебе не пришло в голову, что он так или иначе обо всем мне расскажет?
– Я рассудил, что, если бы твой отец стал клянчить деньги у тебя, а в случае твоего отказа пригрозил обратиться с подобной
– Одна из моих племянниц выболтала вашу тайну, – сказала Мэррин и вдруг сокрушенно вздохнула: – Боже мой, Джерад, ты должен был возненавидеть меня за все те обвинения, что я обрушила на твою голову!
– Ты приписываешь мне невозможное, Мэррин, – возразил он и нежно посмотрел ей в глаза. – Я тебя обожаю. И прекрасно понимал, что ты имела право гневаться, обвинив меня в предумышленном совращении.
– Нет, я дура! Полная идиотка! – воскликнула она. – Теперь я понимаю, что все твои поступки исходили из чистых побуждений, но…
– Но? – Лицо Джерада было серьезным, он явно не хотел, чтобы между ними оставались хоть какие—то недомолвки.
– Понимаешь, для меня ситуация прояснилась. В «Березовой роще» ты не сказал мне, что точно знал, куда я поехала, потому что я сразу догадалась бы о твоей встрече с моим отцом.
– Умница ты моя, – похвалил он ее, шутливо погладив по голове.
– Спасибо. Но все—таки объясни, зачем ты явился в «Березовую рощу, если на тот момент еще не знал, что полюбил меня?
– Я постоянно думал о тебе. Представляешь, ни одной минуты покоя! Я был на грани безумия. Не в силах бороться с собой, примчался к тебе домой, а узнав, куда ты направилась, бросился следом. Кроме того, меня тревожила мысль, что в «Березовой роще» ты будешь совсем одна.
– Почему?
– Дорогая, когда в «Хиллмаунте» тебе привиделся кошмар, я находился в соседней комнате и смог успокоить тебя. А вдруг подобное случилось бы в «Роше»? Я не мог допустить, чтобы ты проснулась ночью от собственного крика, одна, в незнакомом месте, без поддержки…
Чувства захлестнули Мэррин. Она потянулась к Джераду и горячо поцеловала его.
– Ты замечательный человек, Джерад Монтгомери, – едва слышно прошептала она, сглатывая слезы.
Казалось, время остановило свой бег. Джерад так крепко сжимал Мэррин в своих объятиях, что теперь она уже не сомневалась: это не сон, это происходит наяву. Их сердца стучали в унисон, его глаза согревали ее своим теплом.
– Я люблю тебя, Мэррин!
– И я тебя люблю. Очень люблю!
– И все—таки скажи, кто тот другой мужчина, с которым ты встречаешься.
– Какой еще другой мужчина? – опешила Мэррин, но через секунду воскликнула: – Ах, ты о Берти! Это просто мой хороший приятель.
– И только?
– Господи, ну конечно! – хихикнула она. – Мы с Берти Армстронгом были закадычными друзьями еще в раннем детстве. Сколько себя помню, он всегда находился рядом. – Ощутив на своей собственной шкуре, какие муки испытывает ревнующий человек, Мэррин хотела загасить последние искорки недоверия. – Я люблю тебя, и только тебя. Берти – отличный парень, и при первой
На целых пять секунд глаза Джерада остановились на ее лице, потом он сделал глубокий вдох, как пловец перед прыжком в воду, и громко выпалил:
– Мы пригласим его на свадьбу?
– Ну, он же мой дру… – Голос Мэррин прервался, когда до нее дошел смысл его слов. Глаза ее стали огромными, как два синих блюдца. – Джерад! Мне послышалось или ты только что сделал мне предложение?
Джерад внезапно выпрямился и как—то странно напрягся.
– Да… сделал… Черт, что—то я разнервничался… Мэррин, если тебе нужно время, чтобы подумать…
– Да зачем мне думать, Джерад! – звонко воскликнула она. – Не нужно мне никакое время!
Мэррин заворочалась в постели и открыла глаза. Еще одно чудесное солнечное утро на тропическом острове! Взгляд ее сконцентрировался на мужчине, лежащем рядышком и нежно смотрящем на нее.
– Который час? Пора вставать? – томно спросила она, но все же натянула на грудь сползшую простыню.
В серых глазах вспыхнули веселые искорки.
– Доброе утро, миссис Монтгомери! – вместо ответа произнес Джерад. – Что—то у тебя снова щечки заалели. Все еще стесняешься своего мужа, застенчивая моя? А зря. Кстати, тебе кто—нибудь говорил, что у тебя самое прекрасное тело на свете? – спросил он, намеренно заставляя ее покраснеть еще сильнее.
И с довольным видом ухмыльнулся, увидев, что Мэррин зарделась.
– Насчет тела – нет, а то, что перед тобой самая счастливая женщина, ты и сам можешь догадаться.
– Да, я достаточно сметлив. Итак, самая прекрасная, самая счастливая и, – Джерад поднес к носу жены сжатую в кулак ладонь, – достойная получить то, что принадлежит тебе одной.
Подарок! За последний месяц, который прошел со дня их официального обручения, Джерад и так слишком много сделал для нее: окружил Мэррин любовью и заботой, носился с ней как с писаной торбой, даже устроил Роберта в свою фирму. А два дня назад, когда состоялась их свадьба, подарил великолепное обручальное кольцо с бриллиантом. Чего еще может желать новобрачная!
Наблюдая за выражением лица Мэррин, Джерад медленно разжал ладонь. Увидев перед собой еще одно колечко – то самое, мамино! – Мэррин рывком села на кровати.
– Джерад! – воскликнула она, задыхаясь от восторга. – О, Джерад!
– Только без слез, – взмолился он.
– Но как тебе удалось… откуда… неужели они…
– Ты счастлива?
Ответ был написан на ее лице.
– Дорогой мой, любимый! Как ты можешь спрашивать? Ведь я никогда больше не надеялась его увидеть. Боже мой, мамино кольцо! Спасибо, огромное тебе спасибо!
– Не за что, – мягко отозвался Джерад. Мэррин порывисто бросилась к нему на шею, простыня соскользнула с ее груди, руки обхватили мускулистые плечи. Левая ладонь Джерада немедленно завладела ее соском.
– Ты все еще хочешь вылезти из постели? – хитро сощурился он.
Широко улыбнувшись, Мэррин снова откинулась на подушки.
– Я бы хотела остаться здесь с тобой навсегда! – только и успела сказать она, прежде чем губы Джерада соединились с ее губами.