Риск капитана
Шрифт:
– Тогда у вас не возникнет затруднений сказать мне, какой мог бы быть худший исход моего решения самому вести партию приземления на Диморус.
Глаза Спока сузились. И это действие подсказало Кирку, что его офицер по науке идентифицировал ловушку.
– Полная потеря партии приземления.
– Пять человек, – сказал Кирк. – Из четыреста восемнадцати.
– В то время, – согласился Спок, или так интерпретировал его тон Кирк, – на корабле было четыреста двенадцать.
– Итак, –
– Я поправил вас на случай какого-либо недоразумения.
– Спасибо, мистер Спок.
Кирк вытер лицо полотенцем, поняв, что его офицер по наукек использовал ту же стратегию, что и он: сбивать оппонента с толку, делая неподходящие заке идентифицировал ловушку.
л уверен как из нее выскочить.
бы неверным?
трелмечания. Кирк пользовался ей с большим эффектом на полях лакросса в Академии. Хотя его комментарии были более прямолинейными и обычно затрагивали происхождение его оппонентов. Кирк перебросил полотенце через плечо и продолжил.
– Подведем итоги. Вы полагаете, что было приемлемо рисковать уничтожением корабля и команды, и в то же время недопустимо рисковать жизнями пятерых членов этой команды.
Спок издал терпеливый вздох, как родитель, в десятый раз объясняющий что-то своенравному ребенку.
– Капитан, вы были одним из тех пяти. В самомом деле, не встань лейтенант Митчелл на пути у отравленного дротика, брошенного диморанцем, весьма вероятно что вы были бы уже мертвы.
– Гэри не умер.
Хотя он был близок к этому, и Кирк это знал. В настоящий момент его лучший друг покинул «Энтерпрайз» для прохождения шестинедельного лечения от ядовитого токсина. Недавно Кирк выяснил у медицнского управления Звездного флота, что пройдет по меньшей мере еще два месяца, прежде чем Митчелл очистится и вернется к своим обязанностям.
– К счастью лейтенант Митчелл не разделяет вашей аллергии на многие инопланетные белки.
Кирк вздохнул. То что обещало стать интересным соревнованием, быстро опускалось до бессмысленного препирательства по несущественным деталям.
– Мистер Спок, важно то что я не умер. И трелорианцы не напали, когда опустились наши щиты.
– Тот факт что не было отрицательных результатов не изменяет начальные условия любого из сценариев.
Кирк мог и не говорить насколько это удачно для него. Игра окончена. Он победил.
– В точку, мистер Спок.
Спок открыл рот словно чтобы что-то сказать, потом уставился на Кирка с выражением замешательства.
– Вы согласились со мной?
Кирк был удивлен вопросом.
– Нет, это вы соглашаетесь со мной.
– Нет, я этого не делал.
– Вы только что сказали это.
– Я сказал, что факт того
– Что и является моим аргументом, мистер Спок. Неблагоприятные исходы были возможны в обоих случаях. Риск существовал. Имеет ли значение вовлекает ли этот риск одного человека или четыреста?
Спок выпустил свои гири и они поплыли к палубе.
– Эти вопросы важны для других трехста девяносто девяти человек.
– Мистер Спок, вы готовы утверждать, что жизнь одного человека на борту «Энтерпрайза» важнее чем жизнь другого?
Теперь уже Спок выглядел несколько оскорбленным.
– Этого требует логика.
Он начал вращать плечами как делал Кирк, хотя опять же намного медленнее.
– Здесь логика не применима.
Выражение крайнего ужаса на лице Спока было едва замаскировано.
– Логика применима всегда.
– Поясните.
Спок достал свое собственное полотенце с места возле стойки с гирями, куда он его аккуратно положил.
– Если умрет ваш старшина, миссия корабля не изменится. Если умрете вы…
– Вы примете командование, пока из Звездного флота не прибудет новый капитан, и миссия корабля не изменится. А если будет потеряно судно, его место займет новое. А за ним другое. Такова природа того, что мы делаем, мистер Спок. – Кирк скрестил руки. – Ни один человек не важнее миссии. И ничья жизнь не важнее другой жизни. Не на моем корабле.
И без того прямая ле.
спина Спока стала еще прямее, если такое было возможно, словно вулканец заставлял себя больше ничего не говорить. Через несколько мгновений Кирк не выдержал.
– Что еще?
– Капитан, вы самый важный человек на этом судне. И никакой логический аргумент не может доказать обратного. Следовательно по этому вопросу больше нечего сказать.
Спок вытер лицо полотенцем.
– Нечего сказать потому что вы согласились со мной? Или нечего сказать, потому что я тупоголовый мул?
Спок оторвался от своего полотенца, словно соблазненный сказать что-то другое, нежели то, что он сказал в конце концов.
– Я не согласен с вами.
Кирк был удивлен тем в какой степени он наслаждался замешательством Спока. Не потому что Спок был смущен, а потому что это была честная эмоциональная реакция. Под этим безликим фасадом в конце концов оказался реальный человек, и Кирк осуществил свой план, чтобы открыть его.
– Что оставляет…?
Кирк сказал это как можно невиннее. Но Спок явно был не настолько глуп, чтобы поддаться провокации и назвать своего командира ?тупоголовым мулом?, независимо от того насколько точной он считал эту характеристику.