Риск
Шрифт:
— И ради чего тогда?
Я вздохнул.
— Честно говоря, я не силён в этих делах. Ты можешь просто сказать мне, что у тебя на уме?
Отвернувшись к окну, она теребила свой конский хвост.
— Когда твой бой, Крид?
Я отодвинул бутерброд и откинулся на спинку стула.
— Ах, это. Видимо, Сэйлор почувствовала необходимость рассказать тебе.
— Почему ты не сказал мне об этом?
— Потому что, когда я с тобой, мне не нравится думать о кучке грязных ублюдков, жаждущих моей крови.
Трули
— Трули, посмотри на меня.
Она посмотрела.
Я придвинул её стул поближе к себе и положил руки ей на бёдра. Я не знал, получится ли у меня выразить свои мысли, но я собирался попробовать.
— Слушай, я не знаю, как назвать то, что происходит между нами. Но я знаю, что всё время думаю о тебе.
Она коснулась моей щеки, а её взгляд стал мягче.
— Я тоже думаю о тебе.
Я должен был сказать ей то, чего никогда никому не говорил. Моё сердце колотилось от волнения.
— Больше никого нет, ясно? Это даже не приходит мне в голову.
Я отнял её руку от своего лица и поцеловал.
— Крид, — Трули встала и обняла меня. Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, — не делай мне больно. Пожалуйста.
— Никогда, — я ответил ей, но тут мне вспомнился образ Эмилио. Я не рассказал ей о нём, а может быть, стоило бы.
— Так я увижу тебя сегодня вечером? — я слышал улыбку в её голосе, когда она провела руками по моим плечам.
Я встал, и прижал Трули к себе.
— Ты можешь видеть меня прямо сейчас.
У неё немного участилось дыхание, и она закрыла глаза.
— Мне нужно работать.
— Я займусь тобой.
Она улыбнулась, но попятилась.
— Позже?
— Я подожду, — ответил я, устраиваясь снова на стуле и закинув ноги на стол.
Трули взглянула на часы.
— Я не закончу раньше десяти. Ты планируешь просидеть здесь следующие семь часов?
— Таков мой план. Но лучше принеси мне ещё один бутерброд. Я умираю с голоду.
Прежде чем уйти, Трули оглянулась на меня и улыбнулась. И я ощутил радость, что сделал её счастливой, очень надеясь, что ничего не произойдёт и не расстроит её.
В памяти снова всплыло лицо Эмилио и я почувствовал себя виноватым.
Если бы Трули знала, что я видел накануне вечером, знай она, что случилось с последним человеком, который противостоял моему сопернику, стала бы она так улыбаться?
Корд вернулся к столу и заказал ещё еды. Мы болтали о всякой ерунде и смотрели бейсбольный матч по телевизору, установленному над баром. Через некоторое время к нам присоединился Чейз. Он казался усталым, но сохранял свою обычную насмешливую манеру.
Сказав Трули, что останусь здесь, пока она не закончит работу, я имел ввиду именно это. Каждый раз, когда она оглядывалась и видела, что я сижу на прежнем
А я, всякий раз глядя на эту девушку, не мог поверить своей удаче. Казалось невозможным, что ни один другой мужчина не понял: нет лучшей женщины, чем Трули Ли. По всем правилам её должны были захомутать задолго до моего появления.
Чейз, будучи мудаком, каким он и был, пнул меня под столом.
— Ты серьёзно влип, да?
— Зверя приручили, — пошутил Корд и разразился смехом, когда я пристально посмотрел на него.
Я терпел их издевательства ещё некоторое время, притворяясь, что это выводит меня из себя (хотя на самом деле было не так). Мы сидели втроём, подкалывая друг друга, и было достаточно легко притвориться, что мы всё ещё так же беззаботны, как и тогда, когда сбежали из Эмблем. Я почти убедил себя, что над нашими головами не висит дамоклов меч.
Почти.
Глава 21
Трули
Каждую ночь мы изматывали друг друга, и я засыпала в его объятиях, а потом просыпалась, окутанная их теплом. Крид любил слушать мой голос. Прежде чем заснуть, я рассказывала ему анекдоты из своего детства, опуская все неприятные подробности, и особенно то, почему в одну ужасную ночь оставила мать и сестёр. Иногда, когда я спрашивала Крида, он тоже, запинаясь, рассказывал мне свои истории. Короткие и тёмные, полные боли и пренебрежения. Единственным источником света в его детстве были его братья.
Неуклюжие слова, которые Крид сказал мне в «Безумной курице», были единственными, которыми он открыто выразил свои чувства ко мне. Но пока было достаточно и их. Когда Крид Джентри, взглянув в твои глаза, говорил, что ты важна для него, ты знала, — это чистая правда.
— Почему ты никогда больше не путешествовал? — спросила его через неделю после той ночи, когда он признался, что не хочет никого, кроме меня. Он лежал у меня на груди и своим весом немного затруднял мне дыхание, но я не возражала. Мне нравилось быть под ним. — Ну, ты всегда хочешь услышать обо всех штатах, в которых я побывала, и, похоже, не прочь увидеть их сам.
Крид приподнялся на локте.
— Я бы хотел это сделать, — задумчиво ответил он. — Когда-нибудь. Я хочу многое увидеть, места, где нет только коричневой пыли и жары. — Крид наклонился и провёл губами по моей щеке, его голос понизился до шёпота. — И я возьму тебя с собой, детка.
От эффекта его слов я вздрогнула. У Крида имелась власть надо мной. Он не давал пустых обещаний, а в тех редких случаях, когда раскрывал то, что происходило у него на уме, у меня захватывало дух.
— Криденс, ты споёшь для меня?