Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)

Таманцев Андрей

– Пастухова просит к себе генерал-лейтенант Нестеров! Он сейчас проводит начальство и будет в своем кабинете.

– Пока, рейнджер!
– кивнул мне подполковник Егоров и направился к черным "Волгам", в которые уже грузились высокие московские гости.

* * *

Ольгу и Настену я оставил возле дощатого пятачка в гарнизонном скверике, где наяривал специально приглашенный эстрадный оркестрик и народ разминался кто как умел, а сам направился в кабинет начальника училища, не забывая

прихрамывать.

За время учебы в этом кабинете я был всего два раза, и каждый раз не по самым приятным житейским поводам, поэтому и сейчас не ожидал ничего хорошего. Хотя очевидных причин вроде бы не было. Но такое уж свойство у памяти.

В кабинете сидели Нестеров и Митюков с видом людей, покончивших с докучливым, но необходимым делом.

Митюков сразу начал возить меня мордой по столу:

– Опозорил ты нас, Пастухов! В такой день! Не сумел защитить честь училища! А мы так на тебя рассчитывали!

– При чем здесь честь училища?
– удивился я.
– Егоров тоже наш выпускник.

– Ну, это конечно, конечно, - поспешно согласился Митюков.
– Но и от тебя мы ожидали большего. Трижды рейнджер! А так обосрался!

– Слушая вас, я снова чувствую себя курсантом, - сделал я ему комплимент и обратился к Нестерову: - Вы так же считаете?

– С судьей не спорят, - уклончиво отозвался он.
– Я бы засчитал тот выстрел с лету.

– А первый тур?
– не сдался Митюков.
– Скажешь, не просрал? Милиционера подстрелить! А если бы это было в реальной обстановке?

Нужно было, конечно, смолчать. Но почему-то его слова меня зацепили. Я вспомнил, сколько свиданий с Ольгой не состоялось из-за этого говнюка, и не сдержался.

– Прикажите принести сюда афишку с этим ментом, - попросил я Нестерова.

– Зачем?
– удивился он.

– Объясню.

– Распорядитесь, - кивнул генерал Митюкову.

Тот скорчил недовольную рожу, но послушно вышел.

– Скажите, Пастухов, почему вы ушли из армии?
– спросил Нестеров. Вы подавали большие надежды.

Я пожал плечами:

– Меня уволили.

– Это я знаю. Но не знаю другого - почему.

– Вы могли бы навести справки.

– Пытался. Никакой информации о вас нет. Только личное дело в архиве Минобороны. Но в нем нет ничего о причинах вашего увольнения. Лишь приказ, подписанный заместителем министра. Формулировка расплывчатая: "За невыполнение боевого приказа". Что произошло?

– Это не мой секрет.

– Вы не хотели бы вернуться в армию?

– Нет.

– Уверены?

– Более чем. Да никто меня и не возьмет. Сами сказали, что приказ подписал замминистра.

– Его уже нет. Как и самого министра. А с новым руководством этот вопрос, думаю, можно будет решить.

–

Это вы так думаете?
– уточнил я.
– Или кто-то другой?

– Я приветствовал бы такое решение, - уклонился он от прямого ответа.
– Я бы хотел, чтобы вы служили в нашем училище. Ваш боевой опыт будет очень полезен курсантам.

Я даже засмеялся:

– Извините, но Митюкова с меня хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Митюков не вечен.

– Вы ошибаетесь. Это я не вечен. И вы. А Митюков вечен.

– Но вы все же подумайте. Я пообещал. Просто чтобы не размазывать кашу по столу. Но даже и не собирался об этом думать.

– Если позволите, у меня к вам тоже вопрос. Вас попросили пригласить меня на этот праздник?

– Вас бы и так пригласили.

– Но вас просили об этом, верно? Подполковник Егоров?

– Да.

– И он же дал понять, что вопрос о моем возвращении в армию может быть решен? Кто же он такой?

– Этого я не знаю. Меня попросил оказать ему содействие один из высокопоставленных руководителей.

– Министерства обороны?

– Нет. Прошу извинить, но больше ничего я вам сказать не имею права.

– А я больше ничего и не спрашиваю. Появился Митюков с афишкой, расстелил ее на столе.

– Ну? Что ты хотел объяснить?

– А сами не понимаете? Посмотрите внимательно на этого милиционера.

– Ну, посмотрел, - сказал Митюков, - И что?

– Вы тоже ничего не замечаете?
– спросил я у Нестерова.

Тот внимательно рассмотрел рисунок и покачал головой:

– Нет.

– И в реальных условиях вы не стали бы в него стрелять?
– спросил я у Митюкова.

– Разумеется, нет.

– Вам повезло, что обстановка условная. Иначе сослуживцы уже собирали бы деньги вам на венок. Это же ряженый! Неужели не видите? У настоящих милиционеров на шинели по три пуговицы в два ряда. А у этого сколько?

– И вправду!
– поразился Митюков.
– По четыре. Ну, это просто художник ошибся.

– Может быть. Но в реальной обстановке я не стал бы об этом долго раздумывать.

Нестеров с усмешкой взглянул на озадаченного Митюкова. Потом как-то очень по-светски предложил:

– Я надеюсь, Сергей Сергеевич, вы останетесь на наш небольшой товарищеский ужин? Моим офицерам доставит огромное удовольствие общество вашей очаровательной супруги. И нам с полковником тоже.

– Спасибо, но мы с дочкой. А добираться до дому больше двух часов.

– Отправьте Сергея Сергеевича домой на моей машине, - распорядился Нестеров. Я открыл было рот, чтобы отказаться, но он не дал мне этой возможности: - Мне приятно было увидеть вас, Пастухов. Надеюсь, это не последняя наша встреча. Желаю здравствовать.