Рисунок шрамами
Шрифт:
Ужин на двоих. Как мило.
– Поставь на стол.
Не отправить ли голема за Янисом? Не знаю, где теперь он, дорогу в подвал он смог бы проделать за это время раза три. Что он делает? С кем?
А в ушах дрожащий, истекающий страхом голос Рондо: «Не надо, брат», - голос, своей беспомощностью затрагивающий самые потаенные детские страхи. Гнилые шевелящиеся мертвецы. Чья-то обтянутая сухой кожей рука, тянущаяся из-под кровати. Следы крови на полу.
Тот, кто видит страх, говорит так, как Рондо.
На секунду я его даже пожалела…
Янис пришёл неслышно, проплыл плотной тенью вдоль стены, беззвучно положил руку мне на плечо, и моё тело будто обмякло, расслабилось, превратилось в набитый тряпками мешок.
– Тише…
Он подхватил меня на руки и отнёс в комнату. Голова гудела, глаза слипались, руки и ноги были тяжелыми и болтались, как привязанный верёвками к телеге груз.
– Спи. Я тоже сейчас лягу. Утром мы уйдем из замка, а на путешествие потребуется много сил.
– Ты не оставишь меня здесь? – с трудом спросила я сквозь подступающий сон. – Обещай.
– Ни за что не оставлю, - его губы прикоснулись к моему лбу. – Спи спокойно, обещаю. Обещаю всё, что пожелаешь. Спи спокойно, я сейчас тоже лягу.
– Только поешь вначале, - попросила я, закрыла глаза и заснула.
Глава 19
Никаких ранних побудок не было – я проснулась сама.
Янис шуршал одеждой, когда одевался. Видимо, именно эти звуки меня разбудили.
– Нам пора? – всполошилась я, садясь в кровати и приглаживая всклокоченные волосы. Кстати, постельное белье пахло затхлым, видимо, давно не меняли. Потому что хозяин некромант или потому что скоро он уезжает – чего менять, если через день нужно будет менять снова?
Надо же, нашла о чём думать!
Просто я не привыкла просыпаться вот так, рядом с мужчиной (то, что случилось под завалом, не считается, там всё происходило как в тумане, сейчас уже толком и не верится в реальность тех дней, когда вспоминаю, чем они были заполнены. Будто не со мной).
– Да, пора завтракать.
– Хорошо. Не знаю только, что мне надеть, я вчера не подумала… в общем, из вещей у меня только эта ночная рубашка.
Янис тяжело вздохнул, не оборачиваясь.
– Лили… я расспросил служанок, твои вещи выбросили. Все. Мне жаль.
Выбросили вещи? Все?! Мои красивые яркие полосатые платья? Мои удобные штаны? Мои ботинки для прогулок по лесу?
– Все до единой? – ужаснулась я. Оказывается, привычные вещи, пусть ты их последние месяцы и не надевала, терять практически так же тяжело, как оставшихся далеко друзей.
– Да. Чтобы не заставляли смотреть в прошлое, ведь некрогерке не нужно оборачиваться, нужно просто смотреть вперёд. Выбросили даже мелочи и безделушки.
Значит, и мой поясной кошелек из кожи, вместе со всеми игрушками и полезными для прослушки
Просто трагедия какая-то…
– Сейчас тебе принесут одежду. По дороге добудем другую, если захочешь. Смею надеяться, захочешь, потому что даже у некрогеров существуют вещи, которые наверняка тебе понравятся, если получше присмотришься.
Звучало почти игриво.
– Хорошо.
Одежда ладно, но выбросить все мелочи, привезённые из дому именно для того, чтобы помнить, как хорошо мне там жилось? Чтобы вообще помнить – нечто хорошее вообще существует?
Как по-некрогерски!
Пока пришлось замотаться в один из пледов, жёлто-коричневый. Такими темпами вскоре я вообще забуду, как ходить по-другому, без волочащейся за мной ткани, которую нужно всё время придерживать за ворот руками.
Я выбралась из спальни в зал и стала бродить кругами. Где одежда-то?
Шаги раздались как раз, когда я потеряла терпение и от скуки рассматривала рабочий стол Яниса, сейчас на удивление пустой. Что-то было в этом зрелище болезненное – ровная столешница, выскобленная до серого цвета и покрытая царапинами и остатками несводимых пятен. А всё вокруг окутывает запах химии, маскирующий другой… более страшный.
Я поплотнее завернулась в покрывало, поворачиваясь ко входу, где уже стоял Янис.
В зал вошла Мила. На её согнутой руке висела одежда тёмного цвета, лицо бледное, но столько силы в сомкнутых губах, что и стена подвинется, уступая дорогу.
Янис побледнел и остался стоять на месте.
– Что ты так смотришь? Моё лицо кажется тебе знакомым? – спросила кружевница, и в её голосе явно слышались истерические нотки.
Тут же показалось, будто некроманту грозит опасность, хотя, что могло произойти? Я пошла к нему.
– Я помню тебя. Вас было не так уж много, - ответил Янис, перегораживая мне поднятой рукой путь.
– Лили знает, - Мила переключилась на меня, и Янис опустил руку, переставая меня закрывать. Теперь такую штуку проделала я – встала перед ним, загораживая собой, потому что чувствовала - происходящее никому не доставляет радости, мне-то уж точно, но втравливать в женские разборки Яниса я не стану. У всех есть прошлое, так что пусть остаётся там… позади.
– Давай, – я протянула руки.
Мила аккуратно переложила одежду, но уходить, судя по всему не собиралась.
– Ладно. Теперь говори, что хотела.
Я снова стянула ворот, прижимая к себе груду одежды, чувствуя за спиной Яниса, который всё ещё не двигался.
– Твои вещи… мне не удалось ничего найти, извини.
– Ничего страшного, я понимаю, что это не ты выбросила. Больше удивляет, зачем тебе вообще нужно было искать? Зачем пришла сейчас? А ещё скажи, Мила, чего ты хотела, когда отправляла меня в лагерь пленных сао? Что ты хотела этим сказать?