Рисуя Звуками Жизнь
Шрифт:
– Разбился...- повторил Стас слова друга, останавливая машину на площадке перед Областной клинической больницей в своем родном городе.- Твою ж мать, парень!- с досадой произнес он, чувствуя как несправедливость произошедшего толстым огненным кольцом, сжимает его грудь, затрудняя дыхание. Темный вспомнил взлохмаченные волосы Макара; его челку, наполовину подающую на глаза парня, и прищур глаз, абсолютно такой же - один в один, как у старшего брата....
– Ты что творишь, Стас?- словно из недосмотренного
Стас промолчал, бросив на своего начальника службы безопасности непонятный для того, мрачный взгляд, и все в том же безмолвии отправился внутрь больницы. Так же молча, он поднялся на третий этаж в отделение общей реанимации, где в коридоре, перед закрытыми стеклянными дверьми оперблока, нашел потемневшего от горя Кирилла и, всю в слезах, прижимающуюся к его плечу, русоволосую девочку лет пятнадцати-шестнадцати, крестницу Кира - Настю...
– Стас...- тихим, мертвым голосом произнес друг, и Темный внутренне содрогнулся, внимательно посмотрев на Чертанова. Он впервые видел Кирилла таким - .... убитым... Его глаза, обычно холодно-серые с металлическим блеском, - почернели и ушли куда-то внутрь, а кожа на лице друга показалась Стасу мертвецки-бледной....
– Как...?- спросил Темный, и это было единственное, что он смог из себя выдавить.
– Ушел на трассе под фуру...- ответил Кир, и в тот же миг, девочка, прижимающаяся к его боку, тихонечко, почти не слышно, завыла...
– Пизд#ц!
... В длинном, плохо освещенном, больничном коридоре они провели в общей сложности около семи часов, пока врачи областной клинической больницы корпели над "переломанным" парнем. Это была страшная по своей цикличности ночь:- кафе-машина - "покурить" - коридор - и так дальше по кругу... Только на рассвете двери операционной открылись, и оттуда появилась маленькая фигурка врача, в ярко-голубом медицинском костюме, который отчего-то выглядел испуганным и взъерошенным:
– Кирилл Алексеевич, операция прошла успешно,- запинаясь, сказал врач и поправил очки на своем побледневшем лице.
– Слава Богу!- послышался вздох всеобщего облегчения.- Как он? Его можно увидеть?
– тихо, слишком тихо, спросил у врача Кир.
– Мы оцениваем состояние пациента, как стабильно тяжелое. Сейчас он находиться в реанимации, и подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, нам пришлось ввести его в искусственную кому. Для того чтобы он был неподвижен. У него несколько внутренних повреждений, проколото легкое, и сломаны два ребра, но мы предполагаем, что повторных операций не потребуется - организм молодой, должен справиться с
– Так нам можно его увидеть?- настойчиво повторил свой вопрос Чертанов.
– Чуть позже, Кирилл Алексееч,- ответил врач, старательно пряча свои глаза...
Осенним вечером звездой
Я упаду в твои ладони
Звездой холодной упаду
В родные теплые ладони
Растаяв в них кусочком льда
Сквозь пальцы убегу водою...
ТАНЦЫ МИНУС.
Алиса.
Проснулась я, когда за окном было уже совсем светло и в первое мгновение, лежа под одеялом, все никак не могла сообразить - "где же я нахожусь?".
– Во-от черт!- со сна дотронулась я до головы рукой, проверяя, на месте ли то, чем вчера, я, кажется, совсем и не думала - закидывая в себя коктейль за коктейлем.
На месте...- не подтвердились мои самые страшные опасения. Зато сомнения на счет моей адекватности очень хорошо показала резкая головная боль, пронзившая мои виски.
– Ох!- вслух прокомментировала я, свое состояние, и попыталась сесть на кровати, медленно приходя в себя. Голова раскалывалась, в горле пересохло, все тело ломило, а глаза болезненно реагировали на яркий свет солнца.- И вот на фига надо было столько пить?! Ася, блин, что б тебя...
Первые ноты, довольно энергичной мелодии, прозвучавшие где-то рядом с моим левым ухом, заставили меня подскочить на постели.
– Я... у Стаса?!- ошарашено покрутила я головой, рассматривая, словно впервые: - огромную кровать, застеленную белоснежными простынями, на которой я имела честь почивать сегодняшней ночью; серые стены с картинами современных авангардистов, радующие своей шпалерной развеской и так хорошо гармонирующие с темной мебелью спальни; и собственно говоря, надрывающийся на прикроватной тумбочке - стационарный телефон, до которого, не успела я еще собраться и дотянуться дрожащими руками, как включилась громкая связь.