Ритуал для призыва профессора
Шрифт:
— Десять лет встречались, я готовилась стать его женой, — мой голос был совсем тих. Вспоминать Алексея не хотелось. Он остался там: в другом мире, в другой жизни, в ином времени и даже пространстве. А у меня теперь иная судьба, без него.
— Значит, вы его любите? И это его книга? — голос ДартФао стал просто ледяным.
— Нет, не люблю, — неожиданно резко выпалила я, — и подобные книги допустимы в нашем обществе. Ничего сверхъестественного я там не вижу.
Лукавила, конечно, но сейчас мне хотелось выкрутиться и закрыть столь щекотливую тему.
— Что
— Это я изымаю, — резко ответил молодой человек и засунул камасутру подмышку. — Что-то подобное тут еще есть?
Я понимала его реакцию на книгу. Но не знала, как себя вести с таким Хаулом ДартФао, холодным и чуточку жутким. Какой же он многоликий, и где его истинная сущность — непонятно. Он, то представал передо мной открытым простым молодым человеком, то превращался в суровую замкнутую глыбу льда. И каждый раз эти метаморфозы в его поведении происходили так быстро, что я терялась
— Не знаю. Я собирала все книги, что имелись у меня дома. Там может быть и что-то Алексея. Я не вглядывалась что беру, — честно призналась я, и, заметя у одного стеллажа с книгами стул, прошла и села.
Все-таки лучше держать с этим мнимым студентом дистанцию. Он не так прост. Да, притягательный мужчина, чуточку обаятельный, немного наглый, черствый местами, и такой странный.
Хаул нахмурился еще больше. Он принялся тщательней проверять все содержимое сумки, пока снова не замер с очередной книгой в руках. Я даже смотреть не хотела, что там. Все ждала, когда же он о чем-нибудь спросит. Но он молчал и листал то, что разложил перед собой, закрывая обзор и мне, и Фигру.
— Ирина, подойди, пожалуйста, — просьба Хаула заставила меня снова подняться, — возьми отсюда те картины, на которых дорогие тебе люди — остальное я заберу.
Фотоальбом! Перед нами лежали мои фотографии.
Я никогда особо не любила делать снимки, но, как и у всех, у меня были фото с семейных застолий и памятных путешествий. Да и просто кадры с дачи, с походов, с рыбалки. Подойдя ближе к столу, я принялась забирать свои детские изображения, бабушкины, дедушкины, мамины и папины, тетушкины фото. На последних страницах фотоальбома были в основном я и Алексей. Потянувшись к одной из фотографий, я услышала очередной вопрос
— Это жених? — Хаул поджал губы, глядя на изображение обнимающего меня Лешика.
— Да, но тут я в день получения диплома. Это памятное фото.
Хаул кивнул, достал снимок и, оторвав часть, где был запечатлен Алексей, отдал его мне. Интересный ход. Все фото, что я оставила в альбоме, Хаул забрал.
— Ну, а в снимках что такого, чтобы у меня их отнимать? — не удержалась я от вопроса.
— У вас технический мир, Ирина, у нас магический. Чем больше в быту мы пользуемся изобретениями, тем слабее развиваем в себе магические способности. Храмы не призывают полностью отказаться от техники, но во всем должен быть баланс.
— И на те книги, что ты изъял тоже? — воспользовавшись моментом, уточнила я.
— Да, но только без посторонних глаз, — утвердительно кивнул жнец. — Изобретательство не должно получить слишком широкое распространение.
— А что совмещать нельзя? — полюбопытничала я.
— Совмещать, — оживился Фигр, который уже успел прихватить со стола большой анатомический атлас и рассматривал его.
— Ну да. Совместить изобретательство и магию, — подкинула я идею.
— Да в этом ваши знания тоже были бы бесценны… — начал ректор.
— Нет, — грубо рыкнул молодой храмовник. — Слишком много соблазнов. Хватит нам и того, что магия не стабильна. Сначала разберемся с этой проблемой. А уже после можно будет и посмотреть в сторону полезных технических изобретений.
— Ну да, ну да, — грустно выдохнул Фигр. — Лучше пусть изобретения вашего мира пока кроме нас никто не видит. Все книги, что тут спрятаны, Ирина, в вашем полном распоряжении. Чуть позже выберите время и изучите тут все.
Что же услышанное порадовало. Библиотеки я всегда любила. А уж закрытые секции с запрещенным чтивом прямо манили. Уж я тут точно разберусь, что к чему.
Пока я собирала фотографии в стопочку, заметила, как Хаул вытащил из альбома еще одно фото Алексея крупным планом и смял его в кулаке, небрежно откинув бумажный ком на стол.
Зажав альбом и камасутру подмышкой, храмовник продолжил изучение книг. Быстро пролистав оставшиеся учебники и пару журналов, отошел в сторону от стола, предоставляя ректору к ним доступ.
— Забирайте, — холодно пробурчал он
— Хаул, ну мне же вы дадите глянуть на картинки из мира нашей Ирины, — хитро поинтересовался Фигр.
— Конечно, ректор, — молодой жнец спокойно протянул старичку фотоальбом.
— А вторая книга? — дедок покосился на камасутру.
— Не думаю, — у Хаула аж желваки на лице от злости заходили.
— А все-таки, мальчик мой, вы забываете, что я ректор данного заведения.
Стиснув зубы, Хаул распахнул мою развратную книженцию и сунул ректору под нос.
— О, — губы старичка сложились трубочкой, — староват я уже для такого чтива. Значит, книга вашего бывшего жениха, Ирина?
— Да, — раздраженно вздохнула я.
— Занятная у вас на нее реакция, Хаул, — пропел ректор и раскрыл фотоальбом.
Храмовник щурился и недобро глянул на Фигра, но смолчал.
— Ну, что же, оставим это здесь. Хронок все уберет. Ирина, как уже было сказано, у вас безграничный доступ в эту секцию и я бы хотел, чтобы вы поместили сюда и остальные свои документы.
Я мило улыбнулась ректору, а про себя скрутила большую фигу. Ага, сейчас все я вам тут отдам. Ладно, книги забрали, но свои лекции и методические практики для занятий не отдам.