Ритуал для призыва профессора
Шрифт:
"Другой" — я призадумалась.
— Хаул? — вновь попыталась я вычислить визитера.
— Нет, плохой. Некрасивый. Ирина красивая, а он нет.
Я пожала плечами. Мне стало откровенно не по себе. Кто-то ломился ко мне в комнату и спрашивается: зачем? Остаток ночи я крутилась и не могла крепко уснуть, поэтому на утро чувствовала себя разбитым корытом.
Собрав лекции в папку, я отправилась на свою первую в этом мире лекцию. Волновалась как никогда.
По аллейке до учебного корпуса буквально бежала.
Но у крыльца, заприметив группу студентов, остановилась и, поправив строгую юбку ниже колен, неспешно вошла. На меня тут же обратили внимание все присутствующие в холле.
Похоже пришлая иномирянка — новая знаменитость.
Взяв себя в руки, уверенно подошла к вахтеру, чтобы узнать, в какой аудитории у меня урок. Преклонного возраста старичок быстро сообразил, кто я, и подробно объяснил где что находится.
Поднявшись на второй этаж, вошла в малый лекционный зал, оформленный в виде амфитеатра. Господа учащиеся были уже на местах. Сразу бросилось в глаза, что молодые люди, облаченные в нелепые балахоны грязного желтого цвета, кучкуются по группам. Они тихо перешептывались, бросая на меня косые взгляды.
Конечно, балахоны — балахонами, но все же холеные лица и высокомерие, намертво приросшее к их натурам, сразу выдавало аристократов. Они восседали на первых рядах и окатывали презрительным взглядом всяк сюда входящего. Вторая группа учеников, видом проще, ютились на последнем ряду. А посередине пустое пространство.
Мне стало не по себе, но волнения своего не выдала. Пройдя до учительского стола, внимательно его осмотрела. Я еще помнила, какие подлянки могут устроить "сложные" студенты, которые тут наверняка имелись.
Ничего подозрительного сразу не заметила. Отодвинув стул, села и положила свои бумаги на стол.
Раздался хлопок, и группа учащихся на первом ряду загоготали. Манеры на мгновение были забыты. Я усмехнулась и, помахав листом бумаги, разогнала дым.
В аудитории снова воцарилась тишина. Все ждали, что же я скажу. Действовать нужно было немедленно.
— Я так понимаю, росли вы в хлеву, — произнесла я громко, глядя прямо на местную аристократию, — ни манер, ни культуры. Учитесь у своих одногруппников правилам поведения в общественных местах.
Произнеся это, я снова опустила взгляд в свои бумаги и сделала вид, что мне более нет ни до кого дела.
Долгожданный горн, оповещающий начало урока, добавил мне волнения. Поднявшись, я, наверное, пару секунд, по привычке, ждала, пока все встанут, но сообразила, что здесь так приветствовать учителя, скорее всего, не заведено. Обозначив тему на небольшой доске, я начала лекцию.
Через пару минут мне стало ясно — легко не будет. Совсем.
Сидящие на первых партах молодые люди, бесконечно разговаривали, полностью игнорируя меня. Они заглушали мою речь, вставали и всячески выказывали пренебрежение. Это раздражало, злило и смешило. Взрослые люди — а поведение ребятни горшечного возраста. И это местная аристократия!
Лекцию срывали они — стыдно за них было почему-то мне.
В
В какой-то момент моё терпение лопнуло.
Один из парнишек перебрался с задней парты на третий ряд, опасливо поглядывая на беспардонную аристократию. Остальные затаились, словно ждали, что же будет.
Встав из-за стола, я подошла к ступеням и смерила взглядом присутствующих.
— Сядь, пожалуйста, на место, — обратилась я к смельчаку. Тот, опустив голову, под громкий смех впереди сидящих, поплелся назад.
— Я прибыла сюда из другого мира по приглашению, чтобы давать знания тем, кому они нужны, — мой голос звучал громко и четко. — Поэтому не обессудьте, — криво усмехнувшись, я поднялась по лестнице на уровень последних рядов и встала рядом слегка опешившими ребятами.
Улыбнувшись, как ни в чем не бывало, начала лекцию с самого начала для тех, кому она действительно была интересна.
Ребята, по-доброму улыбнувшись, принялись записывать все определения и понятия еще усерднее. Постепенно разговоры на первых партах прекратились. Хотя, мне было откровенно все равно, что там происходит. Я так и не повернулась к ним лицом.
Попробовала ведь по хорошему. А теперь, если им нужны знания по моему предмету, то пусть они за мной побегают.
Мне и этих пятерых благодарных слушателей за глаза хватит. В конце-то концов, я тут, в этом мире, практически единственный специалист анатом, так, что не я буду уговаривать учиться, а вы за мной побегаете.
Лекцию я закончила немного раньше, после чего, спросив все ли понятно, получила град вопросов в ответ. Таких благодарных слушателей у меня еще не было. Совсем забыв, что за моей спиной еще с десяток лбов аристократического происхождения, я объясняла каждое понятие, приводила примеры, в итоге поняла, что я слишком упростила курс. И мне остро не хватает плакатов и муляжей. И с этим срочно нужно что-то делать.
Услышав, что все мы состоим из неких клеток, ребята и вовсе сделали большие глаза. Пришлось провести еще и мини лекцию по этой теме. На горн, оповещающий о завершении урока, никто не обратил внимания. Пока я вкратце не разъяснила все, учащиеся меня не отпустили.
Спускаясь, я поймала на себе растерянные взгляды остальных студентов группы. Такого поворота они явно не ожидали. Вот и сидели сейчас с выпученными глазами. Пройдя до своего стола, подняла папку с бумагами и задвинула стул. Раздался еще один хлопок, и надо мной взвилось облако дыма.
Это разозлило меня окончательно.
— А вам, господа хорошие, — обратилась я к "высшему сословию", — преподавать я отказываюсь до тех пор, пока не попросите прощение. И сделаете это так, чтобы я прониклась.