Ритуал привлечения денег

Серова Марина Сергеевна

Постояв у забора десять минут, я решила воспользоваться чердачным помещением заброшенного дома, чтобы посмотреть, что происходит у соседей. Слуховое окно на чердаке было скрыто от глаз соседей, поэтому я подставила к нему лестницу и стала подниматься. Ступени лестницы скрипели, но выдерживали мой вес. Достигнув вожделенной цели, я подтянулась на руках, проскользнула в оконный проем и, осторожно передвигаясь в полутьме чердака, стала искать подходящее для наблюдения отверстие.

Удобного места не нашла. Пришлось, подобрав в рухляди железный прут, поработать руками. Отколов кусок доски, я отшвырнула прут в сторону и заняла наблюдательный пост. Теперь двор Ермошки, вернее, большая его часть была передо мной как на ладони. Долгих двадцать минут

ничего не происходило. Потом из дверей дома вышел коренастый мужичок не первой свежести. Фуражка с длинным козырьком не давала возможности рассмотреть его лицо. Не глядя по сторонам, мужичок завернул за угол дома и скрылся в одной из надворных построек. В руках мужик нес плетеную корзину, какую в деревнях обычно используют для сбора грибов. То, что лежало в корзине, было накрыто кухонным полотенцем. Виднелся лишь край пластиковой бутылки.

Обратно Ермошка вышел почти сразу. Выплеснув жидкость из ведра, он прошел вдоль забора до колодца, закрытого деревянным щитом, чтобы мусор и осенняя листва не летели в воду. Набрав воды, наполнил ведро до половины. Понес в сарай. На этот раз Ермошки не было видно четверть часа. У меня даже ноги затекли от долгого стояния в неудобной позе. Когда же он появился, мне показалось, что мужик чем-то расстроен. Остановившись на углу дома, он постоял, задумчиво глядя вдаль, повернулся было, чтобы идти обратно, но потом передумал, махнул рукой и решительно направился в дом. По дороге он достал телефон и принялся кому-то звонить. С того расстояния, на котором я находилась, слов слышно не было, но по выражению лица можно было предположить, что Ермошка с кем-то спорит.

Двор опустел. Я отодвинулась от смотровой щели и призадумалась. Судя по тому, что я видела, в сарае у Ермошки явно кто-то есть. И этот кто-то не животное. Если воду в ведре для скотины Ермошка еще мог в сарай носить, то уж корм в грибной корзине точно не понес бы. И потом, эта бутылка, торчащая из-под полотенца… Эх, подобраться бы поближе! Снова прильнув к отверстию, я стала изучать забор. Если в нем и была лазейка, то только с той стороны дома, которая была скрыта от моих глаз.

«Придется рискнуть и перебраться на ту сторону. В крайнем случае могу сделать вид, что собираюсь дом купить в Большаковском. Тем более что подходящий объект – вот он, под рукой!» – решила я. Спустившись во двор, я вернулась к лазу, которым пользовалась ранее, покинула заброшенный дом и стояла, прикидывая, как незаметно пробраться к Ермошке. За забором, смежным с заброшенным домом, я услышала голоса. Бросившись в ближайшие кусты, я застыла. Вскоре голоса стихли. Я обогнула соседний дом, выглянула из-за угла и увидела то, что искала. Просторный проход между домами был будто специально создан для меня. Недолго думая, я покинула свое убежище, пересекла дорогу и, быстро миновав проход между домами, добралась до Ермошкиного терема и получила возможность изучить ту часть забора, которая была от меня скрыта.

Усилия мои не пропали даром. Сетка «рабица», прикрученная проволокой к железным трубам, врытым в землю. Вдоль «рабицы» тянулись надворные постройки. За ними хозяин дома не мог меня заметить, даже в том случае, если вдруг неожиданно решит выйти на двор. Поэтому я пошла вдоль забора не таясь. Тот сарай, который посещал хозяин, по моим подсчетам, был третий в ряду. Вид у него был ни лучше ни хуже других сараев. «Надо попытаться попасть внутрь сарая. Если Дрон в Большаковском, его наверняка держат здесь. Узнаю точно, смогу вызвать подмогу», – рассуждала я, откручивая проволоку от столбов. Проволока поддавалась слабо, но я продолжала делать свое дело. Когда сетка освободилась достаточно, я легла на землю и ползком перебралась на территорию Ермошки.

Стряхнув с одежды налипший сор, я на цыпочках прошла к стене сарая. Приложила ухо, прислушалась. Звуков слышно не было. Я осторожно постучала по стене, надеясь получить ответ от пленника. Увы, никто мне не ответил. Прильнув губами к холодным доскам, я громким шепотом позвала:

– Дрон,

вы здесь? Отзовитесь!

И снова тишина. Тогда я постучала громче и снова произнесла:

– Дрон, я пришла помочь вам!

Под крышей сарая имелось небольшое окно. Подтянувшись на руках, я умудрилась заглянуть в сарай. Освещение было недостаточное, но кое-что я все же успела разглядеть. В дальнем углу сарая в полу виднелся люк. Скорее всего, там был погреб. К люку были прикручены металлические скобы. Они, в свою очередь, опутаны стальной цепью, скрепленной навесным замком. Кроме того, на гвозде возле входа висела черная спортивная куртка с косой надписью через всю спину. Прочитать надпись я не могла, но предположить, что именно там изображено, было просто. Фирменный красно-белый логотип футбольного клуба «Спартак» узнает всякий. Помнится, Наталья, дочь пропавшего Дрона, говорила, что отец ярый футбольный болельщик. И болеет он как раз за «Спартак». К тому же сосед Дрона, Егор Кузьмич при нашей первой беседе как раз такую куртку описывал.

Сорвавшись вниз, я рухнула на колени. Голова уперлась в доски сарая, и мне вдруг явственно послышались стоны. Они шли откуда-то снизу. Больше медлить я не могла. «Нужно вызывать подкрепление», – решила я. Сначала я хотела позвонить Мельникову и попросить приехать с парочкой оперов, таких, которые не станут задавать лишних вопросов. Мы ворвемся к Ермошке, повяжем его и отправим в отдел. Я пойду в сарай, заберу Дрона и доставлю его клиентке. Живым и невредимым. Но потом я представила себе, что будет, если Ермошка откроет огонь. Или при проведении штурма дома хозяин пострадает. Как Мельников будет объяснять свое нахождение в Большаковском? Нет, тут нужен кто-то покруче Мельникова.

Естественно, я позвонила полковнику Кирьянову. «Уж он-то мне не откажет. Во-первых, он мой друг. Во-вторых, он многим мне обязан. И в-третьих, он имеет полномочия послать в Большаковский взвод ОМОНа».

– Танюша, здравствуй, как жизнь? – услышала я в трубке радостный голос Кири.

– Все хорошо, – поспешно ответила я, – но сейчас мне не до светских бесед. Помощь нужна. Срочно!

– Разве когда-нибудь было по-другому? – усмехнулся в трубку полковник. – Ну, выкладывай, что за срочность?

– Нужно выслать группу захвата для освобождения похищенного человека…

Я успела лишь начать. Кирьянов перебил меня на полуслове, не желая даже выслушать:

– Что значит «выслать группу захвата»? Это шутка такая? Лично я не слышал, чтобы в Тарасове людей похищали. У тебя свои источники? Объяснись-ка, – потребовал полковник.

– Это конфиденциальное дело. Дочь пострадавшего не заявляла в полицию. Но мы все равно должны ей помочь, – горячилась я. – Я уверена, что похитители держат мужчину здесь. Его охраняет всего один человек. Все просто.

– Быть может для тебя, Татьяна Александровна, нарушение закона является простым и естественным делом, но не для меня! – сурово отчитал меня Кирьянов. – Вот тебе мой совет: приезжай ко мне, расскажешь все подробно, а после этого посмотрим, чем тебе помочь.

– Да нет у меня времени ездить туда-сюда, – взорвалась я. – Я вообще не в Тарасове! Киря, помоги! За достоверность информации я ручаюсь!

– Куда тебя занесло? – услышала я вопрос Кирьянова.

– Я в двухстах километрах от города. Вернее, чуть дальше, чем в двухстах, – начала я объяснять. – Теперь понятно, почему я не могу приехать и объяснить все лично?

– Название твое местечко имеет?

– Да, я сейчас в…

Договорить я не успела. Краем глаза заметив какое-то движение, я начала поворачиваться в ту сторону, но… Удар, дикая боль в голове, крики полковника в трубке, и я лечу в бездонную пропасть.

* * *

Очнулась я от холода. Что-то скользкое ползло по щеке. Морщась от боли, я попыталась стряхнуть это нечто со своей щеки. Оказалось, это всего лишь вода. Тонкой струйкой она текла мне на лицо. Стараясь увернуться от струи, я попыталась отползти назад, но спина сразу уперлась в стену.