Ритуал
Шрифт:
Люк никогда не был у них дома. Ни разу не навестил их, пока жил в Лондоне. Он не нравился Мишель. Ей не нравилось, что он из себя представляет, так, по крайней мере, ему казалось. Одинокий и все еще живущий как студент, человек без четких целей и принципов. Таким она его воспринимала. Мечтатель и неудачник. Жена Фила презирала его. Возможно, даже побаивалась, видя в нем источник искушения для мужа. Отчасти ее неодобрение передалось и Филу. Он жестче и пренебрежительней других относился к его образу жизни и пестрому послужному списку. Фил всегда считал своим долгом унизить его, когда дело касалось денег. Он слишком много слушал свою жену. Тем не менее это была лицемерная
А может, Фил знал, что Люк переспал с Мишель, за год до их с Филом знакомства? Точно, это, кажется, он представил их друг другу. Да, Люк был близок с девушкой, которая сейчас была женой Фила. Он решил с ней расстаться на следующее утро после Пасхального бала. Шестнадцать лет прошло, но он все еще помнил, как она кошкой шипела под ним, закатив глаза. И как кончила, доведя их обоих до бесчувствия. К своему стыду, тогда он не только изо всех сил пытался найти то, что ему в ней нравится, но и осознавал, что испытывает к ней неприязнь.
Только Хатч, казалось, продолжал поддерживать себя в отличной форме, хотя был самым старшим из них. Он занимался альпинизмом, нырял с аквалангом в Северном Море, а у себя дома объездил всю местность на своем горном велосипеде. Он был мастером спорта международного класса по маунтинбайку и владел велосипедным магазином под Хелмсли. А в прошлом году участвовал в парижском марафоне.
Но хотя Хатч и нашел для своих друзей убежище, развел огонь, и пообещал вывести из этого богом забытого места к полудню следующего дня, Люку казалось, что он чем-то обеспокоен. Он не прекращал свой добродушный стеб с того момента, как они вернулись из верхней комнаты. Старался, чтобы его юмор и энтузиазм передались нервничавшим друзьям. Но если Люк не ошибался, Хатч был чем-то встревожен. Если вообще не напуган. И это беспокоило Люка больше, чем собственные подозрения насчет дома и леса.
Фил возился в своем спальном мешке. — Я так устал, что голова не держится. Не представляю, как смогу тут спать. У меня уже вся задница в синяках.
— Если хочешь, там наверху есть кровать, — предложил Хатч, сделав глоток из кружки.
На что все одобрительно хрюкнули, оценив его нездоровое чувство юмора.
Дом уставился в огонь. — Думаете, нам кто-нибудь поверит? Насчет этого?
— Я все сфотографировал, — сказал Хатч. — Есть сигаретка, Люк?
— Все, кроме той штуки на дереве, — сказал Дом с таким серьезным выражением лица, что Люк начал смеяться, вытянув руку с зажатой между двух пальцев сигаретой. Фила это тоже завело, и он поперхнулся от хохота.
Хатч улыбнулся и взял у Люка сигарету. — Если хотите, можем вернуться утром. — Он подмигнул. — Уверен, твоим детишкам понравится рассматривать ее под всеми углами.
— Можешь ее в рамку поставить, — сказал Фил. Его лицо растянулось в улыбке, а глаза заблестели в свете красного пламени.
— Думаете, та штука как-то связана с этим местом? — Люк посмотрел на пол, тем самым адресуя вопрос ко всем.
— Я бы не стал их как-то связывать, — сказал Фил. — Особенно если мы собираемся провести здесь ночь.
Все засмеялись, и Люк вдруг почувствовал, как его тело заполняет теплота симпатии к друзьям. Может, даже любви. Он недовольно поморщился, вспомнив свой обет никогда больше не видеть
— Что думаешь? — спросил Дом.
Люк посмотрел на него снизу вверх. Сощурил глаза, ожидая встретить сарказм.
Дом улыбнулся. — Без балды. Правда, что думаешь?
Люк пожал плечами и поднял брови. — Не знаю. То есть, я не могу придумать разумного объяснения тому, кто мог так выпотрошить то животное, другого слова не придумаешь… Лица друзей помрачнели, поэтому он сменил тон голоса и сделал его легче и доверительнее, — А еще на дерево подвесил. Так высоко. Я ничего не знаю ни об этих местах, ни о дикой природе Швеции, кроме того, что читал в Интернете или в путеводителе. Это Хатч в этом эксперт.
Хатч вздохнул. — Ну, я бы так не говорил.
Дом взъерошил Хатчу волосы. — Я бы тоже, йоркширский засранец.
— Но, — сказал Люк. — Вы разве не чувствуете…
— Что? — спросил Дом.
— Что здесь что-то не так.
Фил хохотнул. — Не бзди, Шерлок.
— Представьте, что вы не заблудились, а просто гуляли днем по этому лесу.
Дом рыгнул. — Хорошая, но жестокая мысль в данный момент времени.
— Разве не почувствовали, что здесь что-то не так? Что здесь как-то тревожно? — Люк заметил, что Хатч пристально смотрит на него, но не мог понять, что выражает его лицо. — Сама эта среда. Деревья. Тьма. Это не похоже ни на один лес, в которых я бывал. А я бывал в лесах. Я был на кемпинге с Хатчем в Уэльсе, в Шотландии и Норвегии. И нигде у меня не было подобных ощущений. Тот лес, который мы увидели в первый день нашего пребывания здесь, тоже не был таким. Таким… жутким. И темным.
Остальные молча смотрели на него.
— Вероятно, мы все запрограммированы на каком-то первобытном уровне, со времен рептилий, бояться лесов. Но здесь что-то другое. С того момента, как мы вошли в этот лес, я почувствовал, что этот страх какой-то необоснованный. — Люк сделал длинную последнюю затяжку и бросил окурок в крошечную дверцу печки.
— К черту, — сказал Хатч.
— К черту, — пробормотал Дом.
— К черту, — зевнул Фил.
Люк откинулся назад, подложив руки под затылок, и голову тут же обдало холодным воздухом, гулявшим за пределами исходящего от печки тепла. Он посмотрел на потолок. — А теперь еще этот дом. Здесь жили какие-то сумасшедшие. Нормальные люди сюда не пойдут.
— А никто и не ходил, — с закрытыми глазами пробормотал Дом. — Поэтому и тропинок нет, да, Йоркшир?
Хатч вздохнул и потер свое грязное лицо. — Должен сказать, что я никогда не видел ничего подобного. Просто этот лес вдруг как-то изменился. Вначале он не казался таким густым. Но потом как будто поглотил нас и не хочет выпускать. — Он зевнул. — И я совсем не хочу здесь задерживаться.
— Очень интересно. Спасибо, что поделились. — Дом спихнул с себя ноги Хатча и вытянулся, готовясь ко сну.
— Взорванная пустошь, — сказал Люк, улыбаясь. — Проклятый лес.
Фил поднялся на ноги. — Мне нужно отлить. Спотыкаясь и громко топая, он исчез во флигеле, где хранились ржавые инструменты.
— Нет. Пожалуйста, — сказал Люк, еле сдерживая страх.
— Филерз, ты засранец! — крикнул Хатч, хихикнув.
— Срать на улице! — добавил Дом.
— Да не сру я, — пробубнил Фил откуда-то из темноты. — Еще.
Хатч с Домом разразились хохотом.
Люк покачал головой, с трудом сдерживая улыбку. — Не могу поверить, что это мои друзья. Жжете мебель и распятия, а теперь мочитесь прямо в помещении. Совершенно неприемлемое поведение для отцов и мужей.